- Я уже поняла, - Кира поджала губы. – Зачем вы работаете на него?
- Ну, - женщина хмыкнула, - я далеко не сразу узнала, на кого я работаю. Брат
предложил устроить меня на хорошее место, и оно действительно хорошее, Волк мне
неплохо платит, в основном, за молчание. Мне уже не отказаться от этого, Кира, - Мария
грустно улыбнулась. – Я слишком много знаю, поэтому, видимо, останусь здесь до конца
жизни.
Домработница пожелала ей спокойной ночи и ушла. Девушка повернулась на бок,
закрылась одеялом с головой и дала волю эмоциям, накопившимся за этот долгий день.
Утром она спустилась в зал и тут же развернулась, собираясь уйти, но Волк громко
свистнул, и ей пришлось остановиться.
- Куда собралась? – спросил он. – Я тебя жду.
Кира подошла и села на край дивана. Еѐ взгляд упал на то, что лежало на журнальном
столике, и ладони девушки тут же вспотели. Пакет с килограммом героина и Беретта
выглядели как подписанный судьѐй смертный приговор для Андрея Москвина.
- Это то, что должно быть в его машине. Как ты это сделаешь, мне, честно говоря,
наплевать, но у тебя неделя, я больше не могу ждать.
- А что потом? – обречѐнно спросила девушка.
- Суп с котом. Либо подо мной ходить будет, либо на зоне сгниѐт. - Кира вздрогнула, и
Волк не мог этого не заметить. – Не понял, - он прищурился. – Ты влюбилась что ли?
- Нет, - резко отозвалась Кира и, подняв голову, посмотрела Волку прямо в глаза. – Не
влюбилась. Но он человек, хороший человек!
- Закрыли тему. Зализывай свои болячки и чтобы через неделю закончила мне дело.
Кира промолчала и закрыла глаза, желая, чтобы это всѐ оказалось только кошмарным
сном.
Мария давала ей всевозможные заживляющие мази, делала примочки, чтобы еѐ
ссадины, синяки и лодыжка зажили как можно скорее. Кира искренне не была ей за это
благодарна. С Андреем они общались несколько раз исключительно по телефону под
пристальным вниманием Волка, и каждый раз у Киры находились отговорки на
предложения встретиться. Москвин был в некотором недоумении, но принимал всѐ, что
она говорит. Через несколько дней Кира выглядела уже вполне прилично, и Волков
решил, что ей пора на дело.
- Вот это, - он показал ей небольшой жучѐк, который крепился на одежду, - будет на
тебе, потому что ты лишилась доверия. Я буду знать обо всѐм, что ты делаешь и
говоришь.
По спине Киры пробежал холодок, она нервно сглотнула.
- А если между нами что-то будет? – осторожно спросила она.
- И? – Волк посмотрел на неѐ, как на дуру. – Если тебя что-то смущает, то это только
твои проблемы. Утром, когда он повезѐт тебя обратно, машину тормознут гайцы, устроят
55
шмон, обоих заберут в отделение, там тебя встречу я или твой брат, так что не беспокойся.
Если сделаешь всѐ, как надо, получишь сахарок.
Кира метнула на него озлобленный взгляд и едва не плюнула в лицо, но вовремя
сдержала себя.
- А что будет с Москвиным?
- Тебя это не касается. Давай, топай, продумывай гардероб на завтра, только подбери
что-то непрозрачное, - он снова показал ей прослушивающее устройство.
Кира поднялась к себе в комнату, заглянула в шкаф, быстро выбрала себе одежду для
миссии, вывесила еѐ на ручку шкафа, затем села на кровать и тупо уставилась в окно.
«Почему же я ему не рассказала? Дура набитая, совсем мозгов нет… Отец и брат... Да
они же давно отвернулись от меня! Андрей – единственный человек, который хоть
немного мной дорожит, а я…»
Закрыв лицо руками, Кира заплакала.
Вечером она, не спрашивая разрешения, вышла на крыльцо дома, чтобы немного
проветрить голову и прийти в себя после часового самобичевания с элементами
размазывания макияжа по лицу. Благо, никто не зашѐл к ней в комнату в этот момент,
иначе дело запахло бы керосином. По двору гуляла огромная собака, почти как та, которая
едва не съела еѐ во время неудачной попытки побега в Москве, а у ворот стояло несколько
охранников, они о чѐм-то беседовали и поминутно косились в сторону крыльца, на
котором стояла девушка. Глядя на красивый ярко-красный закат, Кира думала о том, что
же ей делать завтра, как защитить своего любимого мужчину от того, что ему уготовила
жизнь в лице Волка.
- Кто разрешил тебе выходить? – послышался за еѐ спиной голос Ромы, и девушка тут
же дѐрнулась, как от удара, но не ответила. – Кира, - брат положил руку ей на плечо.