— Ага! — многозначительно пробормотал Пух себе под нос. — Ага!
Он немного постоял под дождем, а потом снова произнес:
— Ага!
Какая-то мысль ускользала от Пуха. Медвежонок напряг опилки в голове и подумал: «Запах — это Кролик. Факт! Но… Кролика нет. Он в больнице. Это тоже факт! Тогда кто же воняет? Че-то не то! Че-то не сходится.»
Пух еще неделю проторчал бы под дождем, если бы ему навстречу, продираясь через кусты, не вышел серый и грустный Иа. От Иа жутко пахло тухлой капустой и нафталином.
— Ага! — подумал Пух. Все встало на свои места.
— Доброе утро медвежонок Пух. Если его можно назвать добрым. В чем я лично очень сомневаюсь. — трагическим голосом, более присущим на похоронах богатого дядюшки, поздоровался несчастный ослик.
— Доброе, доброе! Там, где водятся такие муфлоны, как ты, утро всегда доброе. — ответил вежливый мишка, жутко радуясь, что не пришлось переться пять километров до норы Кролика.
Иа посмотрел на Пуха взглядом, которым Ленин смотрел на буржуазию и печально вздохнул, опустив свои длинные уши, по которым стекали капельки дождя. Обычно Иа был ворчлив, грустен и глубоко пессимистичен, но после того как на охоте за Щасвирнусом Иа проглотил свои вставные зубы, он мучался тяжелым запором и стал просто невыносим.
— Послушай Осел, ты Кролика случаем не встречал? Или он еще в больнице? — спросил Пух, потирая за ухом.
— Это какого Кролика? — подозрительно сощурил глаза Иа. — Уж не белого ли?
— Белооого?!! — крайне удивился Пух. — Иа, тебе противопоказан запах капусты и выпивка. В нашем лесу существует только один Кролик. Он серый и вечно пьяный. Припоминаешь?
Тут из соседних кустов выскочил белый кролик в цилиндре и жилете. У кролика были большие часы и красные глаза. Он вел себя как Пятачок, которому кинули в штаны лимонку с вырванной чекой, и она вот-вот грозила взорваться. Кролик озирался по сторонам и шарахался от каждой тени.
— Ах, спасите, помогите! Ой-ей-ей! — вскрикнул он жалостливым голоском и прыгнул в нору скрытую в траве.
Пух сидел на земле с отвисшей челюстью, рискуя устроить себе ее вывих. Тут из кустов выскочила какая-то девчушка в синем сарафане и, пробежав через дорожку, прыгнула в нору за кроликом.
— Мдааааа… — подумал Иа. — Куда катится молодежь? И с кого берет пример? Эта Алиса?.. Грустно.
— Пошли отсюда Иа. — торопливо проговорил Пух, вскакивая на ноги и направляясь по залитой дождем и засыпанной опавшими желтыми листьями тропинке. — Нам тут еще Чеширского кота с Бармаглотом не хватало!
Иа трагически вздохнул, отряхнулся от дождливых капель и потопал по тропинке за скрывшемся в тумане Пухом.
Глава 7,
в которой повествуется о присоединении Кролика.
Кролик стоял у открытого окна своей палаты и тоскливо смотрел на толстенную решетку, не далее как пять минут назад приваренную сварщиком к оконному проему.
«Мдааааа. Убежать тепефь вфяд ли удастся.» — с глубокой тоской подумал Кролик и посмотрел на такую далекую свободу.
В принципе, решетка состояла из толстенных арматурин, которые Кролику перегрызть было, как Пятачку наложить в штаны, но Кролик вполне серьезно опасался, что его застанут за этим занятием и больно настучат по макушке. Поэтому оставалось только вздыхать и потягивать из утки коктейль собственного приготовления, который Кролик создал в приступе глубокой жажды из подручных средств. А именно, смешав касторку, вазелин, нашатырный спирт и немного морфия.
Смесь получилась жуткая и довольно гремучая. Она вполне была способна завалить существо размером побольше, чем Слонопотам, но на Кролика практически не действовала. Вот и теперь, после трех полных уток, Серый стоял на ногах так же крепко, как факел социализма на дороге в светлое будущее. Поэтому Кролику оставалось только вздыхать и с необъяснимой грустью пялиться на желтые деревья и низкие свинцовые тучи, задевающие крышу больницы.
Кролик в очередной раз тоскливо вздохнул, затем икнул и почесал свой облезлый хвост, доведя тем самым до инфаркта несколько поколений блох обитающих в его подшерстке.
Тут внимание Кролика привлекли три фигуры, которые выплыли из белого тумана и направились в сторону Кролика. Кролик сощурил свои подслеповатые глаза и попытался увидеть, кого же это принесла нелегкая? И каким психам не сидится по такой погоде дома? Но фигуры были еще довольно далеко, а свое пенсне, которое все-все-все называли очком, Кролик оставил дома, заныкав его на всякий случай на самое дно бочки с тухлой капустой.
Кролик засунул руку под кровать и достал агромадную морковку, в которую не замедлил вонзить свои кариесные зубы.
Наконец Кролик разглядел типов идущих в его сторону и крайне удивился. Благотворительность, а тем паче посещение больных не входило в достоинства Пуха, Иа и Совы. Кролик чуть было не подавился куском морковки от изумления. Конечно, можно понять чего приперся Пух. Кролик задолжал ему деньжат. Ну, Иа понятно — ему бы только погундосить. Но что здесь делает Сова?!!!
Тут троица подошла к стене больницы и Пух, запрокинув голову (Кролик обитал на втором этаже) произнес:
— Дарова пылесборник! У нас, типа, к тебе дело есть.
— Ну?! — довольно нагло спросил Кролик, чувствуя себя в полной безопасности за стальной решеткой, и откусил нехилый кусок от морковки.
— Ты Тигру знаешь? — спросил Пух, делая вид, что не заметил наглого тона, и расплылся в фальшивой улыбке.
— Ну?! — еще наглее спросил осмелевший Кролик и присел на подоконник.
— Ты нам нужен для его спасения. — ответил Пух, мысленно занося себе в память, что при первом удобном случае нужно вмазать Кролику в солнечное сплетение.
Кролик понял, что он нужен, но решил поломаться для приличия и еще немного позлить мишку.
— Я не могу. — начал ныть серый симулянт. — У меня скоро процедуры.
Пух начал заводиться.
Иа увидел, что дело принимает опасный оборот, и влететь может вполне не Кролику, который за решеткой, а ему и решил действовать быстро.
— Слушай, Кролик, ты водку пьешь? — задал ослик довольно глупый и риторический вопрос.
Кролик молча вцепился двумя лапами в решетку и взглядом странника, который сто лет бродил по пустыне уставился на Иа. Пух увидел, как в глазах алкоголика вспыхнул огонь и с уважением посмотрел на мокрого ослика.
— Ага, мы подумали, а не спасти ли нам Тигру? А потом еще немного подумали и решили отпраздновать его спасение. А какой праздник без тебя? Вот и Сова с нами пошла. Правда, перечница? — спросил Пух, пихая Сову локтем под ребро.