Кстати, неподалеку стоял и он сам в окружении кропов-предводителей легионов и двоюродных братьев да сестер. Где-то там и ее супруг. Малфас — благородный хозяин вечера. Бокал в его руке ни разу не сменился за вечер. Вряд ли он сделал из него хоть глоток вина. Значит, знать собралась не просто так. И повод требует оставаться в абсолютном сознании. По крайней мере, им, не ей. Политика последнее во чтобы хотелось ввязываться даме.
Она обвела скользящим взглядом помещение большого, увешанного большими картинами зала, пробежала им по лицам хихикающих сплетниц и важных генералов, но не нашла то, которое искала. Легкий укол волнения отразился в размашистом и резком махе веера. Даме не могла окликнуть дочь во всеуслышание, поэтому, отставив бокал, поднялась с обитого бархатом дивана на резных ножках и прошла к компании знакомых.
— Ох, Сурони, ты, наконец-то, польстила нам своим присутствием, — кокетливо улыбнулась тучная обладательница разноцветного одеяния, под стать ее расходящемуся лепестками телу. — Что с тобой? Выглядишь взволнованной.
— Так и есть, ты не видела Яну? Нигде не могу ее найти.
Компания в шесть кровов принялась оглядываться по сторонам. Множество их глаз крутились в подведенных темным или светлым глазницах.
— Нет, ее здесь и правда нет.
— Может быть, вышла в сад? Ты там смотрела?
— Не смотрела, — дама едва вслух себя не отругала. И как она забыла о саде. Молодежь всегда предпочитает душному, светлому залу мрак багровых кустов и деревьев. Именно в этом замке, в одном из живых коридоров сада Малфаса будущий супруг впервые начал проявлять ей знаки внимания.
Дама извинилась за то, что прервала разговор компании и направилась к раскрытой витражной двери. Мягкие, тяжелые занавески благородного изумрудного оттенка обрамляли выход. Каменная веранда напоминала огороженную невысоким частоколом площадь, с которой по обе стороны в сад шли две широкие лестницы с мелкими ступенями.
Приподнимая пышные юбки, дама спустилась в сад, где отовсюду слышался девичьи смешки и бравый рокочущий шепот будущих членов легионов.
— Госпожа Сурони, — поздоровались с дамой с ближайшей скамьи.
— А, юный Инлит. Скажи, ты не видел мою Яну?
Несколько сидящих на скамье девушек переглянулось и хихикнуло:
— Она в саду с Лиллианом, — поправив пушок на шее, проворковала одна из представительниц золотой молодежи города.
Дама нахмурилась и, бегло поблагодарив молодых кропов, направилась вглубь сада, по первой попавшейся дорожке. Откуда-то тянуло жаром серного испарения. Госпожа Сурони вслушивалась в каждый шорох, в каждую долетевшую до слуха фразу. Волнение медленно перерастало в панику. Сперва шагавшая осторожно, дама не сдержалась и ускорила шаг. Она должна найти дочь, пока с ней ничего не случилось. Сын Малфаса не то создание, с которым молодой леди стоит проводить время тет-а-тет.
— Яна? Яна, ответь! — Госпожа Сурони прошла узкой тропинкой и наткнулась на развилку. Ответа ей так никто и не дал, а звук поцелуев за стеной из растений, стих. Никто не хотел быть застуканным. — Яна!
Выбрав тропу наугад, дама пошла дальше вглубь сада.
— Яна! Немедленно ответь, Яна! — Сорвалась на крик госпожа Сурони. Многие голоса вокруг смолкли, некоторые, став громче, говорили, что никакой Яны рядом с ними нет. Два сердца дамы бились так быстро, что хитиновые пластины на руках стали отливать бронзой, а в пузырьках желваков начал скапливаться яд. Тело растерянной матери готовилось к битве, только враг все никак не появлялся на горизонте.
Очередная развилка привела госпожу Сурони к небольшому лавовому фонтану. Растения вокруг него казались багровее, живее, их листья сочнее, но дама и не думала отдыхать в приятном тепле. Она пошла дальше, побежала. И чуть не столкнулась с юношей. Выдающийся нос и молодые, топорщащиеся перья выдавали в нем отпрыска владыки Малфаса. Она схватила его за предплечья и встряхнула до того, как мальчишка раскрыл рот.
— Где Яна?
— Госпожа Сурони?..
— Где моя дочь, Лиллиан?
— О чем вы?
Дама почти приподняла мальчишку над каменной дорожкой. Все шесть ее глаз смотрели в его два, требуя ответа.
— Госпожа, вы меня пугае…
— Где моя дочь, Лиллиан?
Ярко-зеленые глаза вороненка сверкнули в вечных сумерках. Дама вскрикнула и отшатнулась. Тонкие четырехпалые ладони уважаемой супруги не менее уважаемого главы одного из легионов владыки Малфаса накрыли вытянутое лицо. Госпожа Сурони вжала голову в плечи и заметно тряслась.