Линг несколько раз плеснул водой на лицо и впервые с момента смерти искренне улыбнулся. Мужчине стало так хорошо, что он прикрыл глаза, наклонился и хорошо умылся, обмыл шею и грудь. Открыл глаза и понял, что там, где вода коснулась кожи, ушла жижа, разжидилась и стекла, точно краска после соприкосновения с растворителем. Линг, немедля, погрузил руки в воду по локоть, подержал их там немного и медленно вытащил. Эксперимент подтвердил нехитрый, радостный вывод.
Мужчина решил искупаться, пододвинулся к краю и опустил в воду ноги, но не почувствовал дна. Пододвинулся еще ближе, аккуратно вытягивая ногу, чтобы нащупать преграду, но той так и не нашлось. Хит Линг нахмурился, какова же глубина треклятой дыры? Неужели в человеческий рост? Что за необычная конструкция? Насколько толстые полы в здании?
Упираясь ладонями в пол, Линг почти сел на воду и вдруг, руки не выдержали, локти подогнулись, и он ухнул в дыру с головой. Дна так и не нашлось. Вода не выталкивала тело на поверхность. Он все погружался и погружался. Начал паниковать. Биться о стены, коробка оказалась чересчур узкой. Линг пытался зацепиться хоть за что-нибудь, но не выступов, ни выемок не нашлось. Не тогда, когда разум обуян паникой.
Он опять умрет? Утонет? А так бывает?
Проверять не хотелось.
Линг с большим трудом отбросил страх и собрался с мыслями, уперся в противоположные грани чертового бассейна и пополз наверх. Легкие горели, щеки ныли от надува. И вот Линг добился своего, протянул руку и схватился на штырь над дырой. Так вот зачем он сюда встроен.
Линг выбрался и отполз от дыры, глотая ртом воздух. Или что там наполняет атмосферу города загробного мира. Несколько минут ему потребовалось на то, чтобы успокоить пульсирующее нечто внутри. Не сердце. Оно хоть и бьется порой в висках, но не так. Линг неожиданно захотел заглянуть себе под кожу, кости и посмотреть, как изменилось его тело. Кожа до ужаса бледна, даже сера.
Точно! Кожа! На теле не нашлось ни намека на чертову жижу. Линг вновь почувствовал себя полным сил, почти живым. Поразительная вода, настоящий живой источник!
Линг поднялся и смог одеться. Ничего изысканного, тканая рубаха светлого оттенка с рукавами по локоть и широкие штаны с завязками. Ни обуви, ни белья, но хоть срам прикрыть. Вместо расчески Линг использовал тонкие длинные пальцы, как мог, зачесал волосы назад.
Пришла пора выйти в люди, если можно так сказать. Линг осторожно дошел до двери, но замер. А что, если там, за пределами здания, чертовски красивой парадной, его ждет нечто такое, на что он не рассчитывает? Зеваки на площади не показались ему дружелюбными, а та торговка и вовсе зашипела подобно зверю. Хотела забрать камушки. Линг спохватился и подобрал валяющийся на полу мешочек. Если это местная валюта, не стоит оставлять ее в комнате с дверью без замка. В ад вряд ли попадают за чистоту нравов и высокие помыслы. В том, что Хит Линг попал в ад, сомнений не возникало. Мужчина прекрасно понимал, за что его сюда сослали и, в принципе, не возражал против такого решения.
Спускаясь по бесконечной лестнице, Линг не считал пролетов, только заранее жаловался на то, как ему придется подниматься после прогулки. Темные широкие ступени оказались пусты. Никто не поднимался, никто не спускался. Возможно, что не все новенькие отважились вылезти из укрытий на разведку. Мысль о собственной уникальности и невероятной силе воли заставила Линга расправить плечи и радостнее шагнуть за порог монументального общежития.
Небольшая площадка перед выходом располагала двумя пустующими скамейками из темного металла. Пройдя мимо них можно было выйти на оживленную улицу. Линг невольно взглянул на стоящий стражем у входа на площадку фонарь. В ажурном креплении висел необработанный, светящийся тусклым оранжевым светом камень. Достаточно большой, чтобы осветить парадные ворота здания и прилегающую к ним зону, но недостаточно яркий, чтобы придать атмосфере живости. Даже свет в этом мире навевал тоску.
На узкой по меркам недавно почившего улице кипела жизнь. Разодетые на несколько старомодный лад души торопились по делам. Именно торопились, почти бегом носясь в разные стороны, тормозя только возле расположившихся на первых этажах зданий магазинов, вывески которых тоже не отличались яркостью или привлекательностью.