Он нашел Ухуаня, сидящего в оцепенении рядом с беспорядочно разрубленными останками черепахи. На мгновение, увидев, что он весь в крови, а его разум, похоже, потерян, Сун Цинши не мог не испугаться.
Он осторожно подошел и обнаружил, что кровь на Ухуане принадлежала черепахе, и вздохнул с облегчением. Сун Цинши погладил Ухуаня по лицу и написал на его ладони: «Ты в порядке?»
– Цин...Цинши? – Ухуань словно очнулся от кошмара и крепко сжал руку Сун Цинши, – Мой камешек все еще здесь... – он говорил хаотично. Его дыхание было тяжелым, как будто он не мог сделать вдох. Он так сжимал руку Сун Цинши, что чуть не сломал ему запястье. Он не хотел отпускать его, несмотря ни на что.
Сун Цинши задыхался от боли. Видя, что Ухуань не в лучшем состоянии, он не осмеливался бороться, боясь ухудшить его состояние.
Ухуань воспользовался случаем и притянул его в свои объятия. Он крепко обнял Сун Цинши, словно отчаянно пытаясь втолкнуть его в свое тело. Казалось, он хотел проглотить его целиком и спрятать в своем животе, но не знал, как это сделать. В итоге он стал беспорядочно прижимать его к себе.
Сун Цинши почувствовал, что его ребра вот-вот сломаются от силы его объятий. Слезы готовы были вырваться наружу, ему захотелось заплакать, но он не решился.
Спустя неизвестно сколько времени Ухуань медленно пришел в себя. Он понял, как хотел съесть Сун Цинши. Он обхватил лицо человека в своих объятиях, потер его, понюхал его запах, а затем поцеловал мягкие губы, раздвигая зубы, проникая внутрь, постоянно требуя большего. Неважно, были ли это его чувства или его тело, он не позволял ни одной вещи остаться в стороне. Он собирался съесть все, пока это не станет частью его самого. Только тогда он сможет успокоить свой разум.
Теперь он понимал желание в своем сердце. Он понимал свои чувства. Он был как безумный дикий зверь. С каждым шагом он стремился вниз. Он умолял, он жаждал, он захватывал, он пожирал и грабил...
Наконец юноша оставил даже слабую борьбу. Задыхаясь в его руках, он сдавался шаг за шагом. По его требованию юноша отдал почти все.
– Прости меня, – в последний момент Ухуань наконец понял, что все это было на самом деле. Его разум прояснился, и он обуздал свое желание, которое было на грани срыва. Он остановился, прежде чем совершить серьезную ошибку, и поправил одежду Сун Цинши, продолжая извиняться, – Здесь есть необычный массив. Он завлек меня в кошмарную страну снов, я...
Сун Цинши написал на ладони: «Что тебе снилось?»
Ухуань надолго застыл. Он не решался вспомнить ту страну кошмаров. Спустя долгое время он честно ответил:
– В иллюзии ты умирал много раз...
Массив Кошмара, Пожирающего Сердце, открывает самый глубокий страх человека. Каждый раз он видел сон о себе и Сун Цинши, как они влюбляются друг в друга. Но в следующее мгновение он терял его. Повсюду чувствовался запах крови. Теплая рука становилась ледяной, дыхание исчезало. Снова и снова он обнимал безжизненное тело юноши. Он понимал, что теперь у него ничего нет, и его мир тоже будет разрушен.
Его дыхание участилось. Даже зная, что это иллюзия, боль все равно была невыносимой.
Сун Цинши упрямо тянулся к нему. Он задумался и снова напомнил на его ладони: «Вспомни. Как ты нашел его изъян?»
– У тебя во сне не было никакого лекарственного запаха, – Ухуань вспомнил об этом недостатке и снова погрустнел. Он зарылся головой в плечо Сун Цинши и, вдохнув этот слабый аромат, захныкал, – Именно так я узнал, что это подделка. Ты все еще со мной...
Сун Цинши знал, что Ухуаню не нравится, когда его видят слабым, поэтому он не опустил голову, чтобы посмотреть на него. Он лишь продолжал легонько похлопывать его по плечу, чтобы успокоить. После этого он использовал свою духовную энергию, чтобы прочесать путаницу в его сознании и успокоить его разум.
Вухаунь снова и снова повторял:
– Ты все еще здесь...
Сун Цинши обнял его.
Через некоторое время Ухуань наконец пришел в себя. Смутившись, он поднял голову и с красными глазами передал ядро десятитысячелетней черепахи со своей ладони в руку Сун Цинши. Он нерешительно спросил:
– Это последний ингредиент для пилюли Сяньтянь Таймин. С ней я смогу наконец-то увидеть тебя?
Сун Цинши кивнул.
– Цинши, когда я успешно восстановлю зрение. Когда я больше не буду слепым и... не буду больше обузой, я буду усердно работать, чтобы стать лучше. Тогда... могу я любить тебя? – Ухуань долго думал. Обычно он даже считал, что обладает даром болтливости, но неожиданно для себя он не смог придумать лучшего способа передать свои чувства. Наконец, он осторожно спросил, – Цинши, могу ли я стать твоим даосским спутником?
Во время своего безумия он уже проявил свои природные инстинкты вторжения. Он больше не мог притворяться ягненком и не был уверен, что молодой человек захочет терпеть его.
– Не бойся меня, не покидай меня, – Ухуань опустил голову и мягко объяснил, – Если ты не хочешь, мы можем остаться так, как есть сейчас...
Он был готов сдерживать все свои инстинкты. Пока этот юноша остается рядом с ним, он мог согласиться на все.
Сун Цинши взял его за руку и нежно написал: «Я согласен».
Ухуань вдруг почувствовал, что кошмар исчез, и весь мир озарился светом.
Глава 104. Метка души
Мо Юань, Ухуань и Фэн Цзюнь были одной и той же душой. Независимо от того, какую форму они принимали, все они были его возлюбленными.
Поначалу Сун Цинши немного волновался. Он хотел спросить Ухуаня, что тот думает о его прошлых воплощениях и нынешней жизни, но в итоге оказалось, что он написал: «Я согласен». Он обнаружил, что это был еще один фиксированный сюжетный момент в памяти мастера меча Мо Юаня. Отказаться было невозможно. Подумав немного, он решил действовать в соответствии с чувствами в своем сердце.
Он был готов.
Неважно, в каком мире, неважно, в каком месте, неважно, какое обличье он примет, он был готов стать даосским спутником Ухуаня.
Они вернулись в Долину Цветущих Персиков. Сун Цинши разжег печь для изготовления пилюль и сделал семь пилюль Сюаньтянь Таймин. Ухуань принимал по одной пилюле в день, чтобы медленно вывести яд магнолии Делавайи. Однако они не знали, в какой момент яд будет удален полностью и зрение восстановится. Опасаясь, что он не сможет вынести воздействия слишком яркого света, Сун Цинши обернул его глаза несколькими слоями марли и сказал ему, чтобы он не слишком торопился, когда ему впервые удастся что-то увидеть. Он должен подождать, пока его глаза адаптируются, а затем медленно снять повязку.
В тот вечер Ухуань упражнялся в фехтовании, как вдруг у него на мгновение закружилась голова. Он осознал, что в воздухе рассеяно множество прекрасных, разрозненных теней. Протянув руку, он схватил мягкую и нежную тень, осторожно потрогал ее и понюхал. Наконец, он убедился, что это лепесток цветка персика, один из многих, которые сопровождали его каждый день.
Цинши как-то сказал, что персиковые цветы в Долине Цветущих Персиков особенные. Они все красные.
Значит, этот красивый цвет – красный?
Ухуань долго стоял на месте. Приспособившись к свету, он медленно снял повязку с глаз. Он увидел великолепные цветы персика, сочную зеленую траву, росу на листьях, птиц, поющих в лесу... Один за другим он сопоставлял великолепные цвета со словарем в книге, медленно различая красный, зеленый, черный, синий...
Это был не сон... Потому что во сне слепого нет никаких образов.
Ухуань протер глаза и посмотрел на лепесток цветка персика в своей руке. В его сердце постепенно распространялся экстаз. Ему очень хотелось найти кого-нибудь, с кем можно было бы разделить это небывалое счастье. Он хотел описать, как прекрасен цвет цветущих персиков, что перья воробьев не чисто серые, а состоят из множества коричневых и черных пятнышек, а кроны деревьев в горах делятся на множество градаций, они были прекрасны, но он не знал, стоит ли их все называть зелеными?