Ухуань был слишком умен. Он не верил во все эти разговоры о миссиях. Сун Цинши также не мог лгать перед ним. Ухуань также был хорош в актерском мастерстве, он притворялся, что верит, а потом в решающий момент вмешивался, прямо разрушая миссию... Его любовь и ненависть были обжигающе яростными, его гордость была саморазрушительной. Если Сун Цинши лгал или отвергал его чувства, он впадал в отчаяние, что приводило к еще более трагическому концу – самоубийству...
Сун Цинши был на грани слез, сдавая этот экзамен, но он все равно упорствовал, постоянно искал новые идеи и методы решения проблемы.
В конце концов, массив мастера меча Мо Юаня был разорван мощной силой Фэн Цзюня, и его резко вытащили из иллюзии.
В массиве оставшийся фрагмент голоса мастера меча Мо Юаня сказал ему:
– Есть только один ответ на «Неразрешимое»: сдаться.
Сун Цинши боролся и хотел вернуться назад:
– Я никогда не сдамся!
……
В Секте Небесных Воинов, на поле боевых искусств, все уже потерпели неудачу и вернулись назад, а теперь обсуждали свои ответы.
В массиве Мо Юаня все были разными. Кому-то достались личности высокого ранга, кому-то – низкого. Но все они решили искупить вину Цю Южуна. Было также несколько добросердечных людей, которые, увидев Ухуаня таким жалким, спасли его по пути, а затем отдали другим людям, не беспокоясь о нем после этого. Однако они не понимали, почему миссия так и не была выполнена после того, как им удалось спасти Цю Южуна...
Больше всего пришлось пережить мастеру Секты Небесных Воинов Юйвэнь Яню. Ему очень повезло, и его стартовая личность была мастером определенной секты. Он был культиватором Зарождающейся Души, влиятельным и могущественным. Он поспешил в Павильон Тянь Сян, заплатил большой выкуп, чтобы забрать Цю Южуна и принял его в качестве своего ученика. Он усердно работал, растил его как собственного сына. Он завалил его ценными пилюлями, чтобы поднять его до уровня Формирования Ядра, обучал его различным техникам и заставлял изучать четыре социальные связи. Он также заставил его стать натуралом и женил его на даме из престижной семьи, которая родила ему двух толстых сыновей. Цю Южун теперь должен быть победителем в жизни, достигшим вершины счастья, верно?
Однако…
Когда он уже собирался умирать с улыбкой на лице, пришел Цю Южун и рассказал, что всю жизнь страдал. У него был любимый человек, мужчина. Из-за возражений учителя они могли общаться только тайно. У его жены тоже были другие отношения. Они договорились, что каждый будет заниматься своими делами. Ее сыновья произошли от семени другого, он лишь помогал скрывать это и заботиться о них...
Кстати, любовником Цю Южуна был его главный ученик в мире миссий, следующий мастер секты.
Два неправедных ученика стояли на коленях перед кроватью умирающего учителя, держась за руки, плача и умоляя его помочь им достичь своей цели.
Юйвэнь Янь умер, извергая кровь...
Вернувшись в реальность, он рухнул на каменные ступени, чувствуя боль во всем теле.
Юйвэнь Юй выполнил задание, тщательно соблюдая правила. Хотя он не преуспел, он увидел много нового, открыл много новых дверей и задумался о многих вещах, о которых раньше даже не подозревал.
Сун Цзиньчэн на самом деле поступил очень умно. В массиве он стал богатым культиватором второго поколения. Зная, что он недостаточно силен и не сможет выполнить задание, он даже не стал заходить в Павильон Тянь Сян. Он сразу же побежал развлекаться. Он много путешествовал, ездил в живописные туры, ходил по магазинам и ел. Он предавался удовольствиям и забыл о доме и долге. Теперь он показывал всем красоты и деликатесы, которые ему попадались...
Каждый более или менее извлек из этого опыта что-то свое, и обмен мнениями шел полным ходом.
Фэн Цзюнь проявил ужасающую силу бога и с силой разорвал тигровый браслет, напугав всех и сбив их со счастливого облака. Они уставились на летящие в небе красные лозы, совершенно не понимая, что происходит.
Сун Цинши был слишком измотан массивом и погрузился в глубокий сон.
Фэн Цзюнь опустился перед ним на колени и осторожно пощупал пульс и дыхание. Он проверил, нет ли проблем с его даньтянем и морем сознания. Затем он положил эту белую руку на свою ладонь и крепко сжал ее. Убедившись, что ее температура не изменилась, он облегченно вздохнул. Затем он поднял голову, посмотрел на недоумевающего Юйвэнь Яня и холодно сказал:
– Неугасимая Вершина компенсирует Секте Небесных Воинов, подарив гораздо лучший магический артефакт.
Юйвэнь Янь обрадовался и поблагодарил.
Фэн Цзюнь бережно поднял спящего юношу на руки и тихо удалился, ступая по бесчисленным красным лозам.
Глава 107. Вести дела искренне и справедливо
Когда Сун Цинши проснулся, он обнаружил, что уже давно наступила ночь. Он посмотрел на убранство гостевой комнаты Секты Небесный Воинов вокруг себя и на мгновение растерялся, соображая, где находится. И только когда он увидел, что лампа на столе сделана из Ночной жемчужины из Павильона Небесного Ремесла и не является ни масляной лампой, ни свечой, он окончательно проснулся и в тревоге вскочил с кровати. Не успев обуться, он огляделся по сторонам и увидел мужчину в красном парчовом халате, сидящего на шезлонге у окна. Он давно сбросил свою маскировку, и лунный свет освещал его великолепное лицо. В его темно-золотых глазах феникса была глубокая тьма. Длинные, слегка вьющиеся волосы были небрежно завязаны возле уха. Его облик молодого человека уже давно исчез, а рост стал намного выше...
Это был Фэн Цзюнь, Мо Юань, а также Ухуань...
Сун Цинши осторожно подошел к нему. Он обмакнул палец в освежающий дух чай, желая написать свой вопрос на столе.
– Ты уже можешь говорить, – мужчина очнулся от своих мыслей и не удержался от напоминания, когда увидел, что он пытается писать.
Сун Цинши понял, что он больше не немой. Он быстро издал «ах-ах-ах», упражняясь в вокале. Прошло довольно много времени, прежде чем к нему вернулась способность говорить. Он долго думал и тихо позвал:
– Ву-Ухуань...
Это было единственное имя, которое он хотел назвать.
Шэньцзюнь не стал больше отрицать. Он просто взял его руку и осторожно положил на свою ладонь, крепко сжав ее.
– Прости, – Сун Цинши увидел это знакомое движение и понял, что собеседник уже знает, что он делал в массиве Мо Юаня. В массиве он полагался на свое бестолковое сердце, чтобы упорно продолжать выполнять задание более сотни раз. Теперь, когда пыль осела, он наконец-то почувствовал боль, вызванную более чем сотней неудач. Сначала это была тупая пульсирующая боль, а затем она становилась все глубже и глубже, пока не достигла дна его сердца. Он всхлипнул и попытался подавить поток слез. Но он просто не мог больше этого выносить и, наконец, заплакал вслух, говоря, – Прости, я слишком глуп. Я старался изо всех сил, но не смог решить проблему. Прости, я причинил тебе столько боли...
От слез его речь стала бессвязной. Он не понимал, о чем говорит.
– Не грусти, я вернулся, – Шэньцзюнь знал, что в нем накопилось слишком много эмоций и ему нужно выплеснуть их. Он не пытался остановить его, просто взял его на руки и нежно гладил по спине, терпеливо ожидая, пока он выплачет всю боль из памяти и полностью вернется к реальности.
Сун Цинши долго плакал и постепенно успокоился... Он крепко сжал теплую руку и убедился, что этот человек все еще рядом с ним. Он не потерял его. Его глаза были полны вопросов.
– После того, как я вошел в массив, я не получил никакого грязного задания, и я сразу же был привязан к телу Ухуаня. Я знал, что это я в своей прошлой жизни. Я ненавидел такую личность и ситуацию. Я намеревался немедленно уйти, но потом увидел, что ты приближаешься, и решил не уходить. Следующее, что я понял, – это словно я лично переживал спектакль. Я наблюдал и чувствовал, но не мог контролировать развитие и ход сюжета, – видя, что он окончательно успокоился, Шэньцзюнь медленно рассказал ему о том, что он пережил в мире массива, – Я наблюдал за тобой... как ты изо всех сил старался спасти меня, как вел меня за руку. Я был так счастлив. Ты согласился выйти за меня замуж и стать моим даосским спутником, и я был вне себя от радости. Я подумал, что, почувствовав такое счастье, неважно, что Мо Юань встретил несчастливый конец. Неважно, что он сошел с ума и умер. Однако я никак не ожидал, что конец истории будет таким. Это было так больно, что я просто не мог с этим смириться...