……
Сун Цинши наконец разобрался во всех хитросплетениях их отношений. Он знал, что Бай Цзыхао был целью его прошлой миссии. Он не сожалел о том, что совершил ошибку в выборе, но испытывал чувство вины перед этим добросердечным мальчиком, которого должен был спасти.
Массив Мо Юаня так долго мучил Сун Цинши, что вселил в него страх. Сначала он проследил за выражением лица Юэ Ухуаня и убедился, что в нем нет никаких неприязненных чувств, которые могли бы привести к какой-то странной трагедии. Затем он энергично кивнул. Ему также хотелось узнать, что стало с целью его задания.
Юэ Ухуань улыбнулся и отвел его туда.
Каждый раз, когда Бай Цзыхао приезжал на Неугасимую Вершину навестить Шэньцзюня, он останавливался в башне Чанси, принадлежавшей Кун Мухуа... Еще когда он думал, что павлин – девушка, его уговорили остановиться там, и это стало обычной практикой на Неугасимой Вершине. Все яо боялись истерик Кун Мухуа, а также его топоров-близнецов. Перевести его в другую комнату для гостей не было никакой возможности.
Юэ Ухуань увел Кун Мухуа и позволил Сун Цинши войти в башню Чанси одному.
Сун Цинши постучал в дверь и вошел. Перед ним предстал Бай Цзыхао, аккуратно собирающий чью-то разбитую голову. Он не знал, какому культиватору принадлежала эта голова. Выражение лица Бай Цзыхао было зловещим, а рядом с ним горело семь или восемь ламп души. Это чувство, которое он излучал... казалось, что оно отличается от того, что было тогда у маленького жалкого юноши?
– Сяньцзунь? – Бай Цзыхао был приятно удивлен, увидев Сун Цинши. Он быстро отложил голову и заварил чай. Он объяснил, – Это мусор, которого бог приказал мне убить, какой-то негодяй, убивший девушку... бог сказал, что его голову нужно повесить на городских воротах, чтобы все видели. Когда я нашел этого отброса, я застал его в самый разгар злодеяния. Я был так зол, что забыл о наставлении бога и случайно размозжил ему голову. Я думал, как собрать ее обратно, чтобы потом доложить о выполнении миссии...
Приказ Шэньцзюня должен быть выполнен. Он так долго и безрезультатно собирал голову по кусочкам, что начал волноваться.
– Дай мне посмотреть, – Сун Цинши был очень воодушевлен, когда сталкивался с чем-то, связанным с его профессией. Он засучил рукава и принялся за дело. Собирая все вместе, он поправил, – Ты поставил несколько костей не на те места. В таком виде ты не сможешь ее собрать. Позже я пришлю тебе схему человеческого скелета...
Один человек учил, а другой учился. В конце концов они вернули голове прежнюю форму и положили ее в коробку.
Сун Цинши сделал пару глотков чая. Он хотел извиниться перед Бай Цзыхао, но не знал как. Наконец, он искренне сказал:
– Я сожалею. Там, у Цзинь Фэйжэня... я должен был спасти тебя...
– Цзинь Фэйжэнь? – Бай Цзыхао посмотрел на него. Долгое время он не мог понять, в чем дело. Наконец, он вспомнил, что это его бывший муж. Он улыбнулся и сказал, – Если бы вы не упомянули об этом, я бы почти забыл имя этого парня.
Хотя этот случай был крайне трагичным и оставил у него глубокое впечатление, это случилось почти три тысячи лет назад. Эти неприятные вещи уже давно были выброшены в длинную реку истории. В эти дни его разум был полон мыслей о культивации, миссиях, убийствах и этом проклятом Кун Мухуа. Он также пережил множество более захватывающих вещей. Как он мог вспомнить подонка, который не заслуживал воспоминаний?
По мере того, как интересных воспоминаний становилось все больше, болезненные воспоминания исчезали. Он уже мог спокойно смотреть в прошлое.
– Тогда я был молод и невежественен, глуп и труслив. Даже держась за бедро Сяньцзуня, я был бы никчемным. К счастью, Сяньцзунь спас Ухуаня-гэ. Ухуань-гэ научил меня стоять на ногах. Это было полезнее всего.
В прошлом Шэньцзюнь не только учил его приемам и владению мечом, он был более терпим к его ошибкам, чем к чужим. В свободное время бог всегда смотрел на него и обращал внимание на каждое его движение. Вскоре после того, как он вышел из поместья Золотого Феникса, мусор в его голове еще не успел рассеяться. Из-за того, что говорили другие люди, он даже подумал, что бог заинтересовался им, и долгое время чувствовал себя запутавшимся. Теперь ему нравилась «девушка», и он больше не хотел связываться с мужчинами. Но Ухуань-гэ был человеком, которым он восхищался, и он был перед ним в большом долгу...
Бог узнал о том, что все обсуждают, а также о его противоречивых эмоциях. Ему показалось это смешным, и он позвал Бай Цзыхао к лотосовому пруду дворца Цзянхэ. Он рассказал ему о своей встрече с Сяньцзунем Королем Медицины, о том, как ему меняли повязки, как его лечили, о совместном чтении книг, о Молниеносной Скорби, а также о каждом внимательном подарке... Вдруг бог спросил его:
– Если бы с тобой так обращались, он бы тебе понравился? Был бы ты счастлив?
Бай Цзыхао немного подумал и честно ответил:
– Наверное, да.
Не было человека, которого бы не тронула такая нежность.
Шэньцзюнь долго молчал, выражение его лица под вуалью казалось страдальческим.
– Ухуань-гэ, – Бай Цзыхао почувствовал, что его мозг, должно быть, сломан. Он не знал, откуда у него взялась смелость назвать его старое имя. Он протянул руку, чтобы отдернуть вуаль, желая увидеть своего давно не виденного старого друга, и попытался предложить несколько слов утешения, – Ты не должен...
Его рука только коснулась угла одежды...
Шэньцзюнь мгновенно очнулся от своих воспоминаний, его защитная духовная сила собралась в световой меч, и он, даже не задумываясь, бросился на него. Рука Бай Цзыхао была отрублена, и его охватила невыносимо сильная боль. Он был полностью ошеломлен. Хотя во время обучения он получал такие же тяжелые ранения от монстров, он не ожидал, что его разрубит бог...
– Возможно, ты что-то не так понял, – Шэньцзюню было крайне неприятно любое прикосновение. Он несколько раз наложил очищающие заклинания на свою одежду и холодно сказал, – Ты мне очень не нравишься. Я даже ненавижу тебя... Я спас тебя, потому что хотел посмотреть, как выглядит правильный ответ.
Бай Цзыхао поднял свою отрубленную руку и в унынии пошел к врачу. Хотя его рука была быстро восстановлена, он много дней грустил от мысли, что его благодетель ненавидит его. Он даже тайком плакал.
Когда Кун Мухуа узнал об этом, он прибежал, чтобы утешить его:
– Не беспокойся о том, что сказал бог. Лучше посмотри на то, что он сделал. Если бы кто-то другой совершил такой дерзкий поступок, он бы лишился жизни. Шэньцзюнь все еще хочет сохранить тебя, по крайней мере, в его сердце ты гораздо важнее других людей.
Бай Цзыхао подумал об этом и вынужден был согласиться. К тому же, впоследствие бог относился к нему так же, как и раньше. Понравившаяся ему «девушка» использовала всевозможные уловки, чтобы развлечь его, и вскоре он почувствовал облегчение.
……
Сун Цинши был немного озадачен:
– Тебе отрубили руку. Разве ты не сердишься?
– На Неугасимой Вершине есть правила. Я нарушил запрет. Почему я должен злиться? – Бай Цзыхао был озадачен. Он рассказал Сяньцзуню Королю Медицины об этом инциденте, чтобы показать ему, как предан ему Шэньцзюнь, что он был незаменимым существом для бога. Почему же Сяньцзунь Король Медицины вместо этого сосредоточился на его отрубленной руке? Это был инстинкт врача? Он снова попытался обелить бога, – Рука была отрублена много лет назад, и она больше не болит. Но, думая об этом, я всегда завидовал отношениям между Шэньцзюня и Сяньцзуня...
Почему все его привязанности были связаны либо с подонками, либо с дураками? Бай Цзыхао вспомнил о подарке Кун Мухуа и снова разозлился.