…
Сун Цинши любил есть сладости, особенно мороженое. Юэ Ухуань был очень придирчивым в еде. Он думал, что еда, купленная снаружи, недостаточно хороша и что она слишком грязная. В Долине Короля Медицины не было хорошего повара, поэтому он потратил время на изучение различных рецептов и методов приготовления сладостей. Каждый день он менял технику и делал для него всевозможные сладости. Все они были особенно вкусными.
Узнав о личной кондитерской Сун Цинши, Ань Лун включил режим «кражи еды» и даже попытался заставить Юэ Ухуаня готовить для него.
Сун Цинши мгновенно разозлился:
– По-твоему, мой старший ученик здесь, чтобы прислуживать?
Впрочем, «хаски» эти причины не волновали. Он продолжал поднимать шум для того, чтобы съесть сладости, которые приготовил Юэ Ухуань.
– Забудь об этом. Он очень занят, – Сун Цинши был раздражен до такой степени, что вышел из себя. Он отложил книгу, засучил рукава и сказал, – Я сделаю это для тебя.
Глаза Ань Луна загорелись радостью.
Хотя Сун Цинши любил сладости, он никогда не был тем, кто потакает своему аппетиту. Его вполне устраивало, сыт он или нет. В своем первоначальном мире он был избалованным сыном богатой семьи, которому просто нужно было открыть рот, чтобы поесть. В этом мире первоначальный владелец тела скорее стал бы поститься, чем готовить. Поэтому ни в одной из этих жизней он никогда не входил на кухню. Его разум содержал бесчисленные медицинские знания, но в нем не было места для масла, соли, соевого соуса и уксуса…
Он долго стоял на кухне в неведении, пытаясь понять, как использовать различную посуду. Он не мог найти рецепт, а также не знал, как работать с обычной дровяной печью. И поэтому он просто прибегнул к использованию алхимического огня и сделал конфеты в соответствии с методами, которые он использовал для очистки таблеток.
В конце концов он долго суетился и принес блюдо с подгоревшими круглыми клецками, каждая из которых была абсолютно одинакового размера и степени обугливания. Это определенно могло бы удовлетворить любые ОКР-тенденции.
– Это клецки из клейкого риса, – Сун Цинши всегда был достаточно храбр, чтобы противостоять своим неудачам. Он достал готовый продукт только для того, чтобы доказать, что он очень старался. Затем он посоветовал, – Они, вероятно, ужасны на вкус, так что лучше просто выбросить. Я прикажу повару приготовить что-нибудь для тебя, просто не беспокой Юэ Ухуаня. Можешь запросить все, что захочешь.
Ань Лун улыбался и некоторое время смотрел на него. Затем внезапно он взял клецку и бросил ее в рот.
У Сун Цинши не было времени остановить поведение этого «хаски», который без разбора бросал еду в рот. Он немного беспокоился, что у него может начаться понос.
Ань Лун тщательно прожевал и воскликнул:
– Выглядит не очень хорошо, но вкус на самом деле довольно неплох.
Сразу же после этого он с радостью бросил в рот еще несколько клецок, оставив только последнюю.
Сун Цинши был ошеломлен. Он даже не осмелился попробовать эту штуку после того, как вынул ее из плиты. Неужели на самом деле это не так уж плохо на вкус? Поэтому, набравшись храбрости и вызывающего настроения, он положил в рот последнюю клецку и прожевал ее. Взрывной вкус мгновенно проник в его вкусовые рецепторы. Клецка была приторно сладкой, в ней перемешались всевозможные странные ароматные специии. У нее даже был странный рыбный привкус. Это было хуже, чем даже самая горькая таблетка. Уровень абсолютной тошноты.
Сун Цинши был так возмущен, что у него потекли слезы. Он быстро выплюнул мусор и обвиняюще ткнул пальцем в негодяя, не зная, что сказать.
Ань Лун хлопал по столу и безумно хохотал, не в силах стоять прямо.
Он и раньше был таким. Он охотно готов был понести урон, чтобы посмеяться над первоначальным владельцем тела, но при этом также хорошо понимал его характер. Поэтому он постоянно прыгал и танцевал на краю смерти, останавливаясь как раз перед тем, как первоначальный владелец тела действительно становился злым и кровожадным. Теперь, видя, что Сун Цинши вот-вот взорвется, он быстро вытер слезы от смеха и снова стал серьезным:
– Я больше не буду искать Юэ Ухуаня, чтобы поесть.
Гнев Сун Цинши мгновенно исчез.
Ань Лун сказал с озорной улыбкой:
– Ну, это был твой первый раз, поэтому эти клецки настолько драгоценны, что мне просто нужно было попробовать их на вкус.
Сун Цинши чувствовал себя немного неловко, думая о своем мастерстве.
Ань Лун воспользовался ситуацией:
– Кстати, не хотел бы ты посмотреть на нового Гу, которого я разработал? Он очень милый.
Сун Цинши немедленно отбросил все мысли о таких незначительных вещах, как клецки, и радостно потащил его в исследовательскую комнату.
По дороге Ань Лун улыбнулся и спросил:
– Ты действительно беспокоишься о своем дорогом Юэ Ухуане? Что у него за болезнь?
Сун Цинши бросил на него предостерегающий взгляд. Не желая отвечать на этот личный вопрос, он приказал:
– Не валяй дурака.
Ань Лун выглядел задумчивым.
– Интересно. Действительно интересно…
Чем больше Сун Цинши запрещал ему валять дурака, тем больше ему хотелось валять дурака.
Насколько забавно было бы валять дурака с ним?
…
Юэ Ухуань закончил практиковаться в фехтовании и собирался вернуться в свою комнату, чтобы принять ванну и переодеться. Когда он проходил по коридору, маленький бумажный шарик ударил его по затылку.
Бумажный шарик упал на землю и покатился. Казалось, в него было что-то завернуто.
Примерно в это же время Сун Цинши проводил свои медицинские эксперименты и его нельзя было беспокоить… Поэтому он послушно присел на корточки, поднял бумажный шарик и, как и планировала другая сторона, медленно развернул его.
Внутри бумажного шарика была ужасающая двухголовая многоножка с бесчисленными извивающимися ногами и отвратительной слизью, вытекающей из двух странных частей рта. Она делала угрожающие жесты и собиралась наброситься на него, оскалив зубы и когти.
Юэ Ухуань на некоторое время задумался. Он снова завернул многоножку в бумажный шарик и выбросил, сердито сказав:
– Ань Сяньцзунь, не делайте таких детских вещей.
– Почему? Цинши здесь нет, нет нужды утруждать себя притворством, что все хорошо? – смеясь, Ань Лун вышел из-за ширмы. Он поманил, и сороконожка немедленно выползла из бумажного шарика и вернулась к его ладони, – Этот маленький парень не ядовит. Он создан, чтобы пугать людей. Каждый раз он пугает красавиц до неконтролируемого визга и дрожи. Это действительно забавно. Почему ты ни капельки не испугался? Теперь я немного разочарован.
Юэ Ухуань беспомощно сказал:
– Если Сяньцзун нуждается в этом, я могу закричать для вашего удовольствия.
– Не бери в голову. Разыгранные спектакли слишком фальшивы. Мне это не нравится, – Лун взмахнул рукой, и сороконожка исчезла. Он томно подошел, с любопытством оглядел Юэ Ухуаня с ног до головы и вздохнул с большим восхищением:
– Я никогда не думал, что мужчина может быть таким красивым. Твоя внешность даже несколько превосходит леди Ван из Павильона Яркой Луны. Несмотря на то, что я знаю, что тебе нравятся только мужчины, я даже не чувствую отвращения.
Павильон Яркой Луны был хорошо известным борделем в царстве бессмертных, а леди Ван была куртизанкой, чья репутация простиралась далеко и широко.
Эту аналогию можно было бы считать крайне злонамеренной.
Юэ Ухуаню было все равно, он улыбнулся и сказал:
– Я слышал, что наперсниц Ань Сяньцзуня можно найти по всему миру, и вы рассмотрели бесчисленное множество красавиц. Множество бессмертных дам и чародеек борются за вашу привязанность, даже вступая в драку из-за вас. То, что вы высоко отзываетесь о красоте Ухуаня, действительно является честью для моей репутации.