Продолжая вечер ужасных монстро-историй я сидя на лестнице и дрожа от страха и напряжения вспомнил ещё одну.
Когда мне было лет одиннадцать, уже после того случая с летающими крысами я устроился подрабатывать на какой-то завод. Какой? Да черт его знает. У нас их тут дофига, а лет мне было совсем не дофига. Какой-то завод с кучей мешков, кажется с цементом внутри. Не это главное. Двое друзей позвали меня на лето подзаработать, им нужен был еще один в бригаду. Я подумал и согласился, посоветовался с мамой, конечно. Она с радостью согласилась и пообещала, что все деньги останутся у меня. Втайне она конечно надеялась, что работа отвадит меня от плохой компании и выпивки, приучит к труду, но к сожалению пацаны, что позвали меня и были той самой плохой компанией.
Взяли нас без проблем, рабочих рук не хватало, особенно для такой работы. Выдали чистые, выстиранные но рваные и старые рабочие рукавицы. Подошел начальник, прораб или как там его звание и повел нас сквозь длинные темные склады. На ходу старался инструктировать, обращаясь к Олесю, так как тот выглядел старше, хотя и был младшим и самым глупым.
— Ваша обязанность грузить старые мешки на машину. Машина подъезжает, вы работаете. Шофер ждет. Сколько будете грузить — ваши проблемы. Получаете оплату за каждый полный рейс. Понятно?
— Понятно, — пробормотал туповатый Олесь.
— Работа не приятная, но другой у нас для вас нет, ребята. Понятно?
— Понятно, — хором ответили мы.
Когда проходили мимо одного из штабелей мешков, я заметил как из под нижнего мешка выскочила крыса и набросилась на седого рабочего. Он поседел еще больше и стал топтать ее ногами, старался, но не попадал. В конце концов крыса юркнула назад под мешки и седой возмущенно замахал руками и закричал на матерном. Много и неприятно уху. Даже мы так еще не выражались.
— Крысы, — рявкнул прораб, — не боитесь?
— Нет! — дружно ответили мы, но еще долго оглядывались назад, не бежит ли крыса за нами.
Начальник познакомил нас со скучающим шофером, у того был очень удивленный вид, когда он нас разглядел. Пожал плечами и дал знак залезать в кузов грузовика. Сам он сел в кабину, убедился, что всё нормально и мы поехали.
Остановилась машина около огромной двери ведущей на еще больший склад. Склад был завален стеллажами с мешками и горы мешков лежали на входе и ещё больше вдоль стен. Похоже на то, что хранилище было много лет заброшено и недавно его только вскрыли. Несло спертым воздухом и воняло затхлостью.
Машина остановилась, мы попрыгали вниз и прораб вылезая одобрительно хмыкнул:
— Видал, Михалыч? Молодежь, да? Энергия прёт.
— Угу, — пробормотал недовольный Михалыч и начал открывать борта. Наверное ему не улыбалось дежурить с малолетками. Прости, чувак работа такая.
— Вот, — сказал начальник и ткнул пальцем в кучу белых мешков у двери, — Примерно такого размера загружаете и норма готова.
Мы обступили молча кучу и я присмотрелся. Мешки не были чисто белыми, отдавало изнутри желтизной и зеленый цвет присутствовал. Михалыч перехватил мой взгляд и довольно хмыкнув залез в кабину.
Начальник нахмурился и забрал у меня рукавицы:
— Хорошо. Теперь самое главное. Вижу, что вы уже обратили внимание.
Он схватился за верхний мешок и дернул его вниз, одновременно отскакивая. Мешок покатился, рассыпая белые палочки из под себя.
— Опарыши! Фу! — закричал Олесь и мы отскочили.
— Да, — сказал Михалыч, — а они думали тут курорт.
Опарыши это такие белые червячки, противные и ужасно воняющие. Они облепили мешок с невидимой глазу стороны и устроили там огромное зелено-желтое вонючее гнездо. Сейчас когда гнездо лежало у наших ног я разглядел сотни толстых и коротких, как обрубки пальцев червяков, которые посыпались на пол и беспомощно ползали, стремясь спрятаться.
— Кто не сможет работать, — сказал начальник, — лучше уходите сразу. Кто боится маленьких червяков — тоже.
Я не боялся маленьких червячков, они просто воняли отвратительно. За свою жизнь я слышал много отвратительных и ужасных запахов, но этот перевешивал даже запах трупа. Настолько блевотный запах, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Никто работать не отказался, деньги на дороге летом не валяются, тем более перед глазами подростков. Тем более бухло было дорогое, а для подростков ещё и с наценкой.
— Ну ладно, — понял всё начальник, — Приступайте.
Мы и приступили. Этот мешок был еще не самый ужасный. Я забрал рукавицы и вместе с Олесем держась за белые, непокрытые плесенью края мы дотащили мешок и закинули его в кузов. Пацаны наверху взялись принимать и укладывать мешки. В итоге не выиграл никто. Дальше мешки пошли еще хуже. Облепленные червями и маленькими желтыми змейками, зелеными, красными, желтыми мошками и какими-то блин глистами, лопающимися от прикосновения света. Мы не могли зажимать носы пальцами, потому что рукавицы были полностью в этой вонючей слизи, а если бы мы их сняли, то вряд ли одели бы снова. Приходилось нюхать и сдерживать рвотные позывы. Мешки попадались прогнившими на девяносто процентов. Один лопнул посередине, когда мы его тащили к машине выпустив вверх струю опарышей. Поганые черви лихо прокатились на воздушном потоке и приземлились на воротнике Олеся. Он закричал и на ходу испуская содержимое желудка побежал блевать, а я испугался и швырнул свою сторону мешка, от чего черви и гнилое содержимое мешка рассыпались большой вонючей кучей на сером бетоне.