— Не разглядывай так, — сказал элитник не оборачиваясь, — а то уходить не захочешь.
Мы зашли в очередную комнату и двое в белом пододвинули мне стул.
— Небольшая инструкция, — забормотал элитник, — Видишь этот большой контейнер? В нем ты поедешь домой. Там не очень комфортно, но есть ручка за которую можно держаться сидя на полу. Контейнер погрузят на такси и оно отвезет тебя домой. Ничего не нужно бояться, ты не арестован и не находишься под подозрением. Просто жители из Нижних Уровней не должны видеть Элитные Уровни. Это для вашей безопасности. Люди сходят с ума, когда видят святые для них места, дома в которые они никогда не зайдут, машины, на которых никогда не будут ездить, рестораны в которых никогда не будут питаться. Поэтому было принято решение никогда не показывать обывателям Элитные Районы и перевозить только в закрытых контейнерах. Если ты нам понадобишься — мы тебя найдем. Забирайте его.
Мне накинули на голову мешок и начался обратный процесс. Отвели в контейнер, помогли сесть и направили руку. Я схватился за поручень, да так и просидел всю дорогу напрягая слух. Не посмотрю, так хоть послушаю.
Проснулся я от того, что ударился рукой об железный пол. Ничего я так и не услышал, как ни напрягал слух, только звуки машин. Зато поспал лежа на полу в железном контейнере, отпустил ручку и чуть не разбил костяшки пальцев от резкого рывка. Контейнер остановился. Приехали.
Доставили меня прямо на работу. Могли бы домой, что ли. Дверь открылась и я весь в пыли выкатился наружу. Отряхнулся и осмотрелся по сторонам. В другое время здесь бы уже стояло пару коллег, которые не поленились постебать друга, приехавшего в железном ящике. Сейчас все они были горстками пепла в баночках. Если бы я не грохнулся перед пожарной машиной, спешащей потушить участок, то меня бы и в баночке не было. Просто обгоревший труп на земле.
Я пересек стоянку и зашел в лифт. На месте вырванной когда-то камеры висела новая, черного цвета. Пока лифт ехал она пристально меня изучала и многозначительно щелкала.
Коридор был полон народу. Я такого шума не ожидал и замер на секунду. Ходили люди в разноцветных штанах, летали дроны с надписями «Секретно», «Порядок» и «ЭСБ» на борту. Все что-то меряли, нюхали, фотографировали, щелкали. За расследование взялись серьезно. На стенах висел плакат с пленником, которого схватили люди в масках. Его уже разыскивали. Я прошел к своему кабинету, готовый ко всему но на меня не обращали внимание.
В кабинете копошился небольшой робот, квадратной формы. Шустро работая манипуляторами он открывал полки стола, выгребал документы, фотографировал и отправлял себе в чрево. Схватил фотографию на подставке, щелкнул и хотел отправить туда же, когда я перехватил ее.
— Это фотография моей семьи. К делу она не относится.
Робот повернулся ко мне и дернул. Я не отпускал.
— Это моя фотография. Тебе я её не отдам.
Робот зажужжал и потянул сильнее, конечно он был сильнее, но я схватился за фотографию второй рукой и дернул на себя. Надеюсь у него нет пушки в животе.
Пушки у него не было, зато была сирена и красная лампа в головной части. Лампа выехала, закрепилась и по стенам когда-то моего кабинета пошли красные блики.
На звуки сирены сбежались элитники и уставились на мою борьбу. Старший по званию шагнул вперед и взмахом руки выключил противно завывающую сирену.
— А это еще что такое? Отпустите машину.
Я вытянулся в струнку, но руку не отпустил
— Это моя семейная фотография. К дела она не относится. Пусть вернет.
Элитник посмотрел на робота и кивнул. Тот убрал клешню и втянул ее в корпус. Элитник протянул руку ладонью вверх и я отдал ему рамку. Он убедился в том, что этой действительно фотография и вернул ее.
— В следующий раз хорошо подумайте перед тем, как мешать полицейскому роботу. Был бы на моем месте другой, так просто тебе бы не обошлось самоуправство. А теперь иди домой! Сегодня участок работать не будет и твои услуги не требуются. Когда выходить на работу мы сообщим. Можешь считать что ты в оплачиваемом отпуске.
Он развернулся и вышел вместе с любопытствующими. Робот как будто обиженно посмотрел на меня и продолжил работать с бумагами, поминутно поворачиваясь в мою сторону.
— Не бойся, не трону, — сказал я и вышел.
Вмешиваться в работу элитных полицейских роботов было неразумно, но никто не будет забирать мои личные фотографии, пока я не под обвинением. Да и что они сделают? Уволят? Из участка, в котором работаю только я? Думаю, что у меня есть кое-какие привилегии, как у ветерана.