Энсли выразительно пожал плечами:
— Пусть так. Все равно, мне до черта не нравится позиция обороняющегося. Надо показать сукиным детям, что такие дела даром не проходят.
— Мы ответим, — заявил Юрий, — и крепко ответим. Но, судя по тому, что мы видели и слышали, Джессика, вероятно, права: они развяжут диверсионную войну. Этого допустить нельзя. Мы должны быть начеку. Так, Алик?
Алик Манди недовольно поерзал, но все же кивнул Юрию:
— Да. Это будет первой моей рекомендацией. Объявить тревогу по службам безопасности — практически ничего не стоит. Если все окажется враньем, мы ничего не потеряем — хорошие учения всем пойдут на пользу.
— Это не вранье, — с силой произнесла Джессика.
— Это мы еще проверим. Вы же представляете политические последствия, а? Нельзя просто так объявить тревогу по всей системе. Кое–кто в верхах обделается — как бы не сочли паникером. Их надо готовить потихоньку.
— Но сами вы мне верите? — настаивала она.
Алик протяжно вздохнул, его закаменевшие лицевые мышцы шевельнулись, изобразив озабоченность.
— Да. Дело вонючее, тут без вопросов. И пока мы точно не установили намерений оликсов, я за то, чтобы перестраховаться.
— Спасибо, мамаша, — проворчал Энсли.
— Большего вы от меня не добьетесь, — упрямо заявил Алик.
— Мне придется заняться «Связью», — сказал Юрий. — Проверить нашу защиту. В частности, защиту межзвездных хабов.
— Согласен, — поддержал Энсли Третий.
Каллум не без удивления покосился на семейную группу Зангари, однако сам Энсли воспринял самостоятельность внука как должное.
— Возьми с собой Луи, — сказал он. — И хорошенько убедитесь в безопасности этих межзвездных хабов. Для их обороны получишь все полномочия и все потребные ресурсы. Чтобы этих ублюдков близко не было к моей компании.
— Слушаюсь, сэр.
— А я первым делом в Вашингтон, — вставил Алик. — О таких вещах надо докладывать лично.
— Конечно, — кивнула Эмилья. — Держите на связи меня и Энсли: будем координировать действия с земными ГПК. Заручившись их политической поддержкой, Оборону Альфа тоже сумеем привести в часовую готовность. Каллум?
— Да? — Он едва не добавил «мэм».
— Я бы попросила вас представлять в Обороне Альфа наш совет старейшин. Доведите до их сведения, насколько это все серьезно для каждого из нас. Не допустите ни малейшей расхлябанности.
— Разумеется. — Едва Каллум раскрыл рот, Аполлон подбросил ему на контактные линзы сообщение от Элдлунд: «Хотело бы помочь». На прекрасном лице молодого омни он увидел безмолвную, но отчаянную мольбу. — Я возьму с собой Элдлунд.
Эмилья даже не удостоила его ответом, только рассеянно кивнула.
— Данута, — распорядился Энсли, — ты с Каллумом. Обороне Альфа не помешает малость семейного влияния.
Она отрывисто кивнула:
— Хорошо, дедушка.
Каллум воздержался от комментариев. Луи с Юрием, Данута при нем — старик к каждому приставил надсмотрщика от семьи. Политика или паранойя?
— А я? — спросила Джессика. — Как насчет меня?
— А что насчет вас? — спросил Энсли.
— Я могла бы хоть посоветовать что–то.
— Когда — если — начнется, мы с радостью примем ваши рекомендации, — заверила ее Эмилья.
— Понятно. Я бы хотела остаться здесь, подождать, пока придет в себя Соко.
— Думаете, придет?
Джессика смущенно улыбнулась.
— Мы очень хорошо восстанавливаемся; он поправится. Надеюсь, в ближайшие два часа.
— Прекрасно. — Эмилья обернулась к Трал. — Проводите ее в медотсек, но будьте готовы вернуть обратно.
— Есть, мэм.
— Я тоже с ней, — решила Кандара. — На всякий случай.
— Если тебе от этого легче и спокойнее, — усмехнулась Джессика.
— Дорогая, отныне рядом с тобой никому спокойно не будет.
Каллум, поднимаясь, обратился к вставшему с места Алику. Пробудившийся в нем ни с того ни с сего оптимизм трудно было списать целиком на нарк.
— Надеюсь, вы сумеете убедительно представить этот вопрос на Земле.
— Так вы ей поверили?
Алик жестом обвинителя нацелил большой палец на Джессику, и та с интересом прислушалась.
— Пока не появится лучших объяснений — вполне.
Лондон
26 июня 2204 года
После ночной веселухи и разнообразного волнующего секса на зеро–нарке истощенный организм Олли продрых далеко за полдень. Он бы спал и дальше, но назойливая писклявая флейта Тая пробуравила слуховую периферию. Такое бестактное пробуждение сделало его весьма недовольным.