Петра с Аднаном ждут на студенческой вечеринке за рекой, в Арчуэе, где впервые вырвавшиеся из отчего дома юные абитуриентки заняты празднованием обретенной свободы. Таблеточки у них нарасхват, а поторговаться насчет цены и дозировки еще не хватает духу.
Гарет отправится на другую вечеринку — тихую и таинственную, с такими же технарями, поползать вместе с ними по нижней сети, практически не отслеживаемой Ген 8 Тьюрингами. Там они проворачивают темные сделки.
Тронд уже встал, когда заявилось Лоло Мод. Олли оне было другом, а с точки зрения Тронда — дурной новостью. Ростом, как все омни, еще выше Ларса, но куда стройнее и изящнее. Тронд не раз повторял, что утопийцы задумали модифицировать себя под эльфов — полная дурь.
Лоло наспех обняло Олли, поцеловало и нервно, боязливо сутулясь, оглядело комнату. Тронд понимал опасения омни: узнай уличная ребятня, что оне тут с Олли, небитым из квартала не уйдет. Саутарк — неподходящее место для утопийцев, здесь оне жуткая экзотика. Лоло попало на Землю по студенческой программе обмена. В этом отношении — ничего особенного. И, как для многих других, вырождающийся старый мир оказался для утопийца слишком большим соблазном. Внешне оне было красиво — легионеры давно заметили, как оне похоже на Сумико, — и Олли не устоял перед этим таинственно чувственным телом — да, впрочем, и не пытался устоять. Тронд был уверен, что Лоло, как расчетливая шлюха, водится с Олли только ради зеро–нарка. Манеры манерами, мозги мозгами, но оне было хрупким и алчным — опасная комбинация. Тронд беспокоился, как бы Олли в койке не наболтал лишнего — потому что Лоло, так же верно, как китовье дерьмо тонет, при разговоре с полицией распустит язычок.
— Я с Олли поговорил, — заверил Петр, когда Тронд высказал ему свои опасения. В другом случае этого было бы достаточно, но тут…
— Мы пошли! — радостно объявил Олли.
— Куда это? — осведомился Тронд таким тоном, что Олли задержался и его улыбка на пару ватт потускнела.
— По клубам.
— Я знаю отменное местечко у Риждент–стрит, — добавило Лоло. — «Диол».
Альтэго Тронда тут же подбросил ему на линзы информацию по этому клубу. Местечко хвастало первоклассной клиентурой, но на самом деле принимало сплошь молодежь и рвущихся наверх выскочек.
— Хорошо повеселиться, детки, — рассмеялся Петр.
Тронд проводил взглядом покидающую стальной контейнер парочку и не сумел сдержать недовольной гримасы.
— Ничего с ним не случится, — утешил Аднан.
— На него мне насрать, а вот оне меня беспокоит. Ненормальное какое–то. Не внушает доверия.
— Не дергайся, — сказал Петр. — Когда это кто у Олли задерживался надолго?
Ответить Тронд не потрудился. Петр был прав; Олли был тот еще фрукт, все рвался к новым впечатлениям, поскорей и почаще. Поэтому сменить партнера ему было — что корпо–программу проапгрейдить. Больше двух недель никто не задерживался, Олли тянуло на свежатинку. Вот почему Петр поручил Тронду главную роль в амбициозной (и дорогостоящей) затее, которую приходилось разыгрывать как по нотам. Тронд гордился своим умением «видеть» людей: как они себя ведут, как мыслят, как реагируют. Одних список слабостей делал сложными в обращении и опасно непредсказуемыми, другие с теми же слабостями оказывались до смешного простыми. К примеру, Клодетта Бомон.
Уходя, все желали Тронду удачи и отбывали, чтобы как должно провести субботнюю ночку: в пылу, в огнях голограмм, в обостренных нарком переживаниях. Тронд вышел из–под железнодорожной арки один и отправился на Копленд–роуд, где на перекрестке с Рай–лейн стоял транспортный хаб. За четыре минуты он обошел полкольца — дюжину хабов — и оказался в Ричмонде.
Клодетта Бомон проживала в одном из больших домов на полпути по Личфилд–роуд: частую решетку витражных окон почти скрывали разросшиеся каштаны, их ветки сплетались над центральной дорожкой в темный зеленый тоннель.
Тронд отправил свой код замковой колонке. Датчики просканировали его и распахнули ворота. Клодетта уже стояла в прихожей и радостно улыбалась гостю. За сорок пять лет (если верить ей на слово) она перебрала слишком много несочетающихся пластик лица в попытке вернуть себе свежую обольстительность двадцатидвухлетней. На взгляд Тронда, уйма денег пропала даром. Кожа смотрелась как тугая обшивка пластмассового каркаса, зашпаклеванная слоями косметики.