— О нет — простонала я.
— Доверься мне.
Мой зад пульсировал, острая боль проникла в самую сердцевину меня. Мое лоно болело, страстно желая его прикосновений.
— Вот так волки наказывают свои непослушные пары, — сказал он мне. — А теперь ты будешь хорошо себя вести и будешь меня слушаться?
— Да, — раздался мой голос, задыхающийся от волнения.
Он взял меня под ягодицы, и я взвизгнула.
— Да, и как ты меня называешь?
— Да, сэр.
— Хорошая девочка
Он осыпал меня градом шлепков, покрывая каждый дюйм попы. Я приплясывала на цыпочках, всхлипывая. Это было на пределе того, что могла вытерпеть.
И перестала бороться с ним и сдалась.
Когда он остановился, я уже безвольно лежал у него на ногах.
— А теперь наказание за то, что ты не сразу решилась подойти ко мне, — сказал он. — Ты научишься повиноваться, не раздумывая, и бежать в мои объятия или лежать у меня на коленях, когда я отдаю приказ. Раздвинь ноги, Хейзел.
Я медленно повиновалась, опустив голову и схватившись рукой за его ногу, закрыла глаза, ожидая того, что, как уже знала, должно было произойти.
Но сначала он только прикоснулся к моему лону. Стиснул мою попку и пальцами скользнул ниже, поглаживая влажные губки.
— Ооооо…
Он шлепнул раз, два, легкими шлепками, которые не жалили, а отдавались во мне по-другому. Я охнула, когда жар пронзил меня насквозь.
— Пошире, — пробормотал он.
Пауза, а затем сильный шлепок по моему средоточию. Сила удара качнула меня вперед, но я снова поддалась к нему, желая большего. Ткань между моими ногами возбуждала, покалывала и терлась с каждым шлепком. Он шлепал меня снова и снова, пока я не охнула и не взбрыкнула. Спираль, натянутая внутри меня, оборвалась, наслаждение захлестнуло мое тело.
— Вот так, — сказал он, поглаживая меня по спине.
Он помог мне встать и поправил рубашку.
— Все в порядке?
Молча кивнула. Он погладил меня по щеке ладонью, и я не смогла удержаться, чтобы не прильнуть к нему.
— Такая сладкая — пробормотал он. — Такая боевая, но теперь твое тело знает, кому оно принадлежит.
Я отпрянула назад. Совсем не сопротивлялась ему. Я должна была быть сильнее этого. Установить свой собственный курс, идти своим собственным путем. Не доверяй так слепо и не подчиняйся мужскому правлению. Неужели так ничему и не научилась за то время, что провела в аббатстве?
Кнут отпустил меня. Он приподнялся, и его член выпирал спереди под штанами, но он не обратил на это внимания.
— Принесу еще дров.
Как только он ушел, мне сразу же стало его не хватать. Я практически последовала за ним, но вместо этого подошла к окну, выходящему в сад.
Взошла луна. Скоро будет полнолуние. Это принесет еще кучу неприятностей.
Я была напряжена, когда он вошел и занялся очагом. Чувства, которые Кнут вызвал во время порки, закружились во мне. Я едва знала этого воина, и мое тело уже откликнулось на его прикосновение. Мне никогда еще не было так хорошо и уже хотелось большего. Я находилась в тепле, сытости и в большей безопасности, чем когда-либо. А еще совершенно забыла о своих планах побега. Вместо воина меня удерживали здесь мои собственные желания.
— Хэйзел, пошли.
Бежать было некуда, и ноги сами понесли меня к нему. Он тут же посадил меня к себе на колени, на одеяло перед камином.
— Милая малышка, — он погладил меня по щеке пальцем. — Я знаю, что это ново и тяжело для тебя, но мы справимся. И ты узнаешь, как быть моей парой.
Я невольно вздохнула и растворилась в нем.
— Знаю, что обошелся с тобой грубо. Всю свою жизнь я воевал, — прошептал он мне на ухо. — Когда мы вернемся на гору, которая является моим домом, ты познакомишься с другими женщинами, ставшими невестами берсерков. Они объяснят то, что я не могу.
— Неужели со всеми женщинами стаи так обращаются?
— Да, когда заслужат. Их всего четыре — и все сестры. А теперь еще и ты. Не знаю, что сделал, чтобы заслужить такое сокровище, но проведу свою жизнь благодаря за это.
Я крепко зажмурилась. Он знал свой путь. Он был настоящим воином. Для него это было так просто — он убивал своих врагов и брал то, что хотел. Во мне же было столько противоречий.
Глава 8
Кнут
Я повернул свою женщину лицом к себе и увидел, что ее глаза полны слез.
— О, малышка, — мне стало плохо. У меня нет никакого оружия, чтобы побороть ее печаль. Ее тело отвечало мне так же, как мое ей, но она сопротивлялась своим желаниям. Я не знал почему. И развеял бы все ее страхи, если бы мог.