— Бэт сказала то же самое.
— И ты согласен?
Я не отвечаю, и мы останавливаемся у реки, наблюдая, как вода бьется о камни. Всего несколько дней назад я бы отказался от этой идеи. Эти самки из другого мира, где их самцам не нужно охотиться. Бэт говорила о чем-то, что она называет «телевидением», что звучит как колдовство. Она говорила о лагерях — кажется, она называла их городами, — раскинувшихся на огромные расстояния, в которых живут миллионы людей.
И все же, возможно, эти странные женщины в чем-то правы.
Я снова поворачиваюсь к Дексару, тщательно подбирая слова.
— До того, как племя Джеракса решило напасть на других браксийцев, мы были открыты для этой идеи.
Дексар рычит, и я киваю, вторя его чувствам. Я давно не думал о Джераксе, но почти не сомневаюсь, что его действия способствовали недоверию среди браксийских племен.
Не довольствуясь обширными землями, которые его племя называло домом, Джеракс хотел большего. Больше всего. В то время как большинство королей племен не хотят ничего, кроме здоровья и безопасности для своих племен, Джеракс вообразил себя королем всей этой планеты.
Его племя нападало, насиловало и убивало всех живущих на Агроне, пока у нас не осталось другого выбора, кроме как остановить их.
Погибли тысячи людей.
Дексар поворачивается, и мы снова идем.
— Наше торговое соглашение с племенем Ракиза началось незадолго до того, как Джеракс унаследовал свой титул, — говорит он.
Я киваю.
— И до сих пор оно было успешным для обоих племен.
— Я подумаю об этом, — говорит он. — А пока мы должны известить как можно больше племен. Многие нам не поверят, но наши посланники должны донести, что, не присоединившись, чтобы помочь защитить племя Текара, они сами могут в следующий раз пасть от рук вуальди.
Я качаю головой при этой мысли.
— Кто бы мог подумать, что вуальди станут реальной угрозой для браксийских племен?
Дексар рычит.
— Мы живем в смутные времена.
— Мне нужно попросить тебя об одолжении.
— Что тебе нужно?
— Джавир, мальчишка. Кто-то должен отвезти его обратно к матери.
Дексар приподнимает бровь, впервые с тех пор, как мы покинули его кради, на его лице ясно читается веселье.
— И я полагаю, что этим кем-то будешь не ты.
Я качаю головой.
— Я отправлюсь прямо в племя Текара. Я оставлю мальчика и женщину здесь.
Веселье Дексара усиливается, и я хмурюсь, когда он улыбается.
— Ты считаешь, что это хорошая идея?
Я игнорирую укол вины за то, что оставляю Бэт, странную тоску и желание, которые я чувствую, когда ее нет рядом. Вместо этого я думаю о том, как близка она была к смерти в таверне.
Я киваю Дексару, поворачиваясь к лагерю.
— Да.
БЭТ
Звучит музыка, и я танцую, руки порхают вверх-вниз в иллюзии полета.
— Арабеска! Тяни носок! Хорошо, теперь плие. — Мисс Джей требовательна, но простой одобрительный кивок от нее стоит большего, чем пылкая похвала от почти любого другого учителя танцев.
Я опускаюсь в плие, чувствуя, как мое тело растягивается. Затем я кружусь, ненадолго останавливаясь с поднятыми в воздух руками. Я прыгаю в шестую «антрепризу», стуча ступнями друг о друга, чтобы прыгнуть как можно выше.
— А теперь от души кайфони от этого гран жете, — говорит мисс Джей, и я прыгаю через студию, отрывая обе ноги от пола, пока не оказываются параллельно земле.
Нога болит, когда я указываю на нее, и я резко просыпаюсь, уставившись на свою ногу. Самое худшее в том, чтобы оказаться травмированной на этой планете? Здесь нет ни рентгена, ни МРТ, ни УЗИ.
Я понятия не имею, насколько сильно травмирована моя нога.
Я танцую с тех пор, как мне исполнилось три года. Конечно, в том возрасте я по-настоящему не танцевала, но мне это нравилось. Мои родители хотели, чтобы в детстве я попробовал себя в различных хобби и увлечениях, но я всегда возвращалась к балету. Я обожала музыку, костюмы, то, как балерины плыли по сцене. Когда я наконец начал выступать, меня реально зацепило.
Я вздыхаю. Думая об этом, я просто впадаю в депрессию.
Я бросаю взгляд на кровать Зарикса и замираю.
Она пуста.
Она не пустовала, когда мы ложились спать прошлым вечером. На самом деле, Зарикс долго смотрел на меня, его пристальный взгляд изучал мое лицо, как будто он запоминал его. Наконец он коротко пожелал мне «спокойной ночи» и закрыл глаза.
По темноте в палатке я могу сказать, что еще рано. Раздается тихое похрапывание Джавира, и я медленно сажусь, стараясь не разбудить его.