Теперь я все понимаю. Почему он не хотел брать меня с собой, почему он так разозлился, когда появился Джавир, и почему он постоянно так ворчит. Он не хочет отвечать за нашу безопасность.
А потом я побежала за ним, когда он попытался уйти — так же, как сделала Хана в тот ужасный день.
Я откидываю голову на грудь Зарикса, и он проводит рукой по моим волосам, поглаживая их.
— Такие мягкие, — бормочет он, и я улыбаюсь.
Каким-то образом мне удалось уловить чувства к этому вспыльчивому, чрезмерно заботливому мужчине. Чувства, на которые, я чертовски уверена, он никогда не ответит взаимностью.
Жаль, что я не могу поговорить со своей мамой. Она сказала бы мне именно то, что мне нужно услышать в этой ситуации. Мгновение, и я так скучаю по родителям, что готова свернуться калачиком и заплакать. После того как несколько лет назад их сбил пьяный водитель, все изменилось.
Зарикс вздыхает.
— Я должен идти.
Я поднимаю голову и, прищурившись, смотрю на него.
— Мы должны идти. Даже не думай, паршивец, оставить меня. Обещаю, что не буду мешать… больше, чем необходимо, — заканчиваю я, когда он смотрит на меня.
Он тяжело вздыхает, но садится, и я изучаю, как напрягается и перекатывается его пресс, стараясь не обращать внимания на повязку на боку.
— Отлично, женщина, — рычит он, и я ухмыляюсь. — Я совершенно беспомощен перед твоими… чарами.
Я смеюсь, до смешного довольная его поддразниванием. Грубый, угрюмый воин чертовски сексуален, но открытый, расслабленный мужчина — тот, кто интригует меня больше всего.
Я натягиваю одежду, и Зарикс хмурится, когда я тянусь за своими брюками, наклоняясь, чтобы он мог надеть их на меня сам.
— Как твоя нога? — спрашивает он мягким голосом.
— Уже лучше, — говорю я. — Я рада, что у меня есть костыли.
Он кивает, протягивает их мне, и мы выходим из кради. Солнце уже взошло, и я следую за Зариксом обратно к его мишуа.
Джавир ждет нас, мой арбалет болтается в одной руке, его нож зажат в другой.
Зарикс ругается по-браксийски, мой переводчик не совсем распознает слова. Я только знаю, что это плохое слово, потому что глаза Джавира расширяются, прежде чем на его лице появляется ухмылка.
Я бросаю взгляд на Зарикса.
— Наверное, нам стоит постараться не ругаться при ребенке, — бормочу я, и Джавир закатывает глаза, глядя на нас так, словно мы самые тупые люди, которых он знает.
— Ты собирался уехать без меня, — говорит он, и его синее лицо морщится от негодования.
Зарикс изучает его, и я практически вижу, как он мысленно называет парня занозой в заднице.
Я толкаю его локтем в бок, и он встречается со мной взглядом.
— Мы будем где-нибудь поблизости от дома его матери? — спрашиваю я. — Она, должно быть, ужасно волнуется.
Выражение лица Зарикса такое, будто он проглотил какую-то гадость, но в конце концов он кивает, указывая на мишуа.
Джавир вскарабкивается на нее, а я изучаю других мишуа в загоне, которых сейчас кормит один из воинов.
— Бэт.
Я поворачиваюсь на голос Алексис и поднимаю бровь. В этом лагере воинов она как белая ворона. Ее белокурые волосы ниспадают на спину, как шелковая завеса, и она одета в длинное прозрачное голубое платье, которое подходит к ее глазам.
— О, привет, — говорю я.
Алексис пробегает глазами по моим волосам и улыбается мне. Судя по выражению ее лица, у меня сексуальные волосы. Я краснею, а она смеется, в то время как Зарикс поворачивается, ловко выхватывая нож из руки Джавира.
Отрешившись от них, когда они начинают препираться, я подхожу ближе к Алексис, которая протягивает мне большую холщовую сумку.
— Я подумала, что тебе не помешает еще немного одежды, — говорит она. — А еще я положила туда немного еды.
— Это так предусмотрительно. Спасибо.
Она просто прикусывает губу, ее лицо внезапно становится серьезным.
— Жаль, что я не могу чем-то помочь.
Я смотрю за ее спину, туда, где стоит Дексар, у него пустое выражение лица, когда он наблюдает за нами.
— У тебя здесь есть, чем заняться, — поддразниваю я, и она бросает взгляд на Дексара, а затем на меня.
— Благополучного путешествия, — говорит она, обнимая меня и крепко сжимая.
— Так и будет. Спасибо. — Я обнимаю ее в ответ и поворачиваюсь к Зариксу, который берет мои костыли и передает их Джавиру. Затем он поднимает меня на мишуа, садится позади меня, и мы неспешно удаляемся прочь от лагеря.