— Что сделал король племени?
— Приговорил нас к месяцу уборки в загонах мишуа.
— Вас всех?
Он кивает.
— Дексар знал, что не следует ожидать особого обращения только потому что он был сыном короля племени, и он счел бы меньшее наказание оскорбительным. Зарикса наказали за то, что он не был честен. Король племени сказал ему, что честь не означает позволять своим друзьям использовать тебя.
— Что сказал Зарикс?
— Он сказал, что его никто не использовал. Это был его выбор — прикрывать тех, кто находится под его защитой.
У меня снова отвисает челюсть.
— Он так и сказал?
Тазо улыбается.
— Дексар и я были возмущены этим заявлением. Разумеется, мы не нуждались в защите. Но по мнению Зарикса, его долгом было оберегать других, — улыбка сползает с лица Тазо. — Он всегда считал себя расходным материалом. Всегда думал, что мы сможем обойтись без него.
Я постепенно начинаю понимать, каким человеком стал Зарикс.
— А потом умерла Хана.
Тазо кивает.
— А потом она умерла. Зарикс винил себя, несмотря ни на что, но, по его мнению, именно его резкие слова стали причиной ее действий в тот день. Видишь ли, эта планета покоится на плечах Зарикса.
В голосе Тазо слышится сарказм, и я вздыхаю, глядя на белый цветок в своей руке.
В юном возрасте Зарикс потерял родителей и был отдан женщине, которая не нуждалась в нем. Он решил, что его единственная роль — защищать тех, кого он считает более важными, чем он сам. А потом Хана умерла, и он понял, что потерпел неудачу в единственном деле, в котором был хоть сколько-нибудь хорош. И он ушел. Он пытался перестать оберегать и защищать, хотя тот факт, что он здесь, пытается защитить это племя, одновременно пытаясь отослать меня, показывает, что он все тот же защитник до мозга костей.
Он никогда не хотел ответственности, которая возникает из-за заботы о ком-то другом. Вот почему он так обижался на нас с Джавиром, когда мы силком пробивались под его защиту. Должно быть, он чувствует сейчас себя точно таким же осиротевшим ребенком. Расходный материал. Теперь он узнал, что его отец-подонок предал свое племя и собирается развязать войну с Текаром.
Мое лицо пылает от ярости, и Тазо грустно улыбается мне, отпуская мою руку, когда я поднимаюсь на ноги.
— Спасибо, что рассказал мне об этом, — говорю я, и он кивает, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти.
Пришло время Зариксу узнать, что он вовсе не расходный материал.
Глава 15
ЗАРИКС
Я жду, пока Бэт уснет, прежде чем вернуться в кради. Я мог бы спать в другом месте, но даже сейчас мне нужно быть рядом с ней.
Я не думал, что у меня может скрутить живот, а грудь болеть так, как сейчас. Воины Текара уже поглядывают на меня с недоверием. Они задаются вопросом, не работаю ли я заодно со своим отцом и не подстраиваю ли я их провал. Все изменения, которые я внес, чтобы повысить безопасность этого лагеря, теперь ничего не стоят.
Теперь я ничего не стою.
Бэт не хотела рассказывать мне о том, что она слышала, и я могу понять ее колебания. Но отсутствие честности между нами раздражает.
Остальные воины из нашего лагеря уже прибыли. Дексар прислал больше, чем я мог себе представить, и, вероятно, ему пришлось приказать некоторым из своих охотников вернуться, чтобы помочь защитить наш лагерь.
К сожалению, этого количества недостаточно. Ракиз не сообщил, пошлет ли он кого-нибудь из своих воинов, а вуальди сейчас достаточно близко, чтобы напасть завтра. Они собрались на восточной стороне лагеря Текара — чего Текар и ожидал, учитывая стратегическое расположение его лагеря. На западе горный хребет замедлил бы наступление любых сил. На севере протекает широкая река, которая оставит вуальди открытыми и уязвимыми, если они попытаются пересечь ее.
А на юге раскинулся лагерь Ракиза. Хотя до него несколько дней пути, его часовые заметили бы любого вуальди, направляющегося к этому лагерю. Надеюсь, его честь помешает ему проигнорировать угрозу. Однако Ракиз до сих пор не прислал посланца.
Я понимаю, что делаю, сосредотачиваюсь на стратегии, чтобы не думать о своем отце, который бросил меня, даже когда я горевала о своей матери, его паре. Я не понимаю, как он мог выбрать этот путь. В нашем лагере у него были люди, которые знали мою мать, люди, которые горевали вместе с ним. Я могу понять скорбящего воина, который охотится в одиночку — как и я все эти годы. Но я бы никогда не оставил своего ребенка, не сказав ни слова. И я не могу представить, что смог бы присоединиться к племени, подобному племени Лафы.