— Я знаю, что оттолкнул тебя. Я был полон решимости никогда больше не рисковать, чтобы кого-то любить. Но ты заставила меня полюбить тебя, и теперь я не могу поступить иначе. Я знаю, что не могу сравниться с твоими танцами, но клянусь, если ты позволишь мне любить тебя, я проведу остаток своих дней, с решимостью заставить тебя чувствовать то же самое ко мне.
И вот так просто моя жизнь никогда уже не будет прежней. Танцы были для меня всем, пока упрямый воин не спас мне жизнь и не заставил желать того, чего я никогда раньше не желала. Моя карьера в какой-то момент обязательно бы закончилась, но Зарикс? Когда он любит, он любит неистово. Его любовь вечна, вот почему он никого не подпускал близко к своему сердцу.
По моей щеке скатывается слеза, и Зарикс смахивает ее.
Я сдавленно всхлипываю, и на лице Зарикса появляется паника.
— Конечно, я хочу быть с тобой. Я люблю тебя, Зарикс.
На его лице проступает явное облегчение, и он наклоняется, завладевая моими губами.
— Феее, — произносит чей-то голос, и мои руки поднимаются, упираясь в твердую грудь Зарикса, когда мы оба поворачиваем головы.
Джавир бросает на нас обоих нетерпеливый взгляд.
— Это значит, что мне нужно поискать другой кради?
Я расхохоталась, и оба мужчины уставились на меня с одинаковым выражением замешательства на лицах.
ЭПИЛОГ
БЭТ
— Закрой глаза, — шепчет Зарикс.
Я наклоняю голову, сдерживая улыбку.
— Знаешь, тебе вовсе не обязательно постоянно устраивать все эти сюрпризы. Я не собираюсь внезапно менять свое решение. Я выбрала твою сварливую задницу, помнишь?
Зарикс улыбается мне в ответ, и я ничего не могу с собой поделать; я притягиваю его ближе. Всего несколько месяцев назад я думала, что никогда не увижу его улыбки. Теперь он так много улыбается и смеется, что его товарищи-воины смотрят на него, как на одержимого.
Рядом со мной вздыхает Джавир.
— Вы что, опять будете вести себя мерзко?
Я бросаю на него взгляд.
— Мы ведем себя романтично, — говорю я, и Зарикс, прищурившись, смотрит на него.
— Найди себе другое место, — советует он, и Джавир закатывает глаза, но бросает нам ухмылку через плечо, когда выходит.
Мы зависаем в кради Зарикса, который действительно очень большой. Оказывается, тот, в котором мы останавливались в прошлый раз, был временным, зарезервированным для воинов, которые были на охоте. Все это время у Зарикса был огромный кради, который просто умолял о том, чтобы его обставили мебелью, но он никогда не проводил достаточно времени в лагере, чтобы позаботиться об этом.
У Джавира есть свой кради рядом с нашим, хотя он присоединяется к нам всякий раз во время приема пищи. С его мамой все было в порядке, но когда нам наконец удалось передать ей сообщение, она спросила, не будем ли мы возражать, чтобы Джавир остался с нами, пока она не встанет на ноги. По всей видимости, Зарикс договорился о том, чтобы ее хижину восстановили, когда она будет готова, но сейчас она не может вернуться в то место, где был похищен ее муж, а ее дом сгорел дотла.
Так что на данный момент Джавир на нас. И, несмотря на его быстрые пальцы и плохое поведение, ни у кого из нас не было бы другого выхода.
— Закрой их, — говорит Зарикс, и я ухмыляюсь, когда он завязывает мне глаза. Он поднимает меня на руки, и я напрягаю слух, пытаясь понять, куда он меня несет.
Он не дурак. Он явно проинструктировал всех вести себя тихо, и я дуюсь, вздрогнув, когда теплые губы Зарикса нашли мои.
— Терпение, — говорит он.
Он идет еще несколько минут, а потом останавливается. Он проходит еще немного и снова останавливается. Это повторяется еще несколько раз, пока я практически не начинаю вибрировать от нетерпения.
Наконец он ставит меня на ноги. Делает глубоких вдох, и я улыбаюсь. Мой воин нервничает.
Он снимает повязку, и я ахаю.
Это танцевальная студия.
Даже пол выстлан деревянными досками, а по украшенной драгоценными камнями ткани на стенах я догадываюсь, что мы находимся в массивном кради Дексара.
Алексис или Невада, должно быть, сказали ему, что мне нужно. С одной стороны комнаты стоит большое зеркало, и Зарикс даже установил балетный станок, сделанный из нескольких кусков тонкого полированного дерева.
— О Боже, — выдыхаю я.
Он знал, как сильно я скучаю по танцам, и он каким-то образом умудрился построить для меня эту комнату, не дав мне повода ничего заподозрить.
— Ты покажешь мне свои танцы? — Он подходит к стене, где стоят несколько низких сидений, и я почти краснею от жара в его глазах.