– Нет! – возразила Арианна. Она надевала ботинки, но прервала это занятие. – Дети должны оставаться со мной.
– Чтобы вы трое стали более легкой мишенью для ваших врагов?
Арианна что-то пробурчала, не соглашаясь, но Брайан просто не стал обращать на это внимание. Он посмотрел на своего брата Нейтана и быстро объяснил, почему им нужно увезти мальчиков с берега.
– Нейт, бери остальных людей и товары, все, что удалось спасти, и отправляйтесь домой самым извилистым путем, какой только найдете. – Он подтолкнул к Нейтану Мишеля. – Будешь охранять этого паренька.
Нейтан стал помогать Мишелю правильно надеть плащ.
– А ты что будешь делать? – спросил он.
– Эта леди и я возьмем трех лошадей и двинемся в том направлении, в котором надо было бы ехать, если бы мы направлялись к землям Марри.
– Если бы? Куда же вы в таком случае двинетесь?
– В Скарглас, конечно, но с заездом в Дабхейдленд. Пожалуй, пришло время навестить наших кузенов Камеронов. Сигимор стал слишком домашним. Когда мы приведем к его порогу эту заварушку, его кровь должна побежать по жилам быстрее.
Арианна поспешно зашнуровывала платье, надевать его поверх мокрой рваной рубашки было очень неудобно. Она видела, как мужчины переглянулись, и чуть было не выругалась вслух. По-видимому, эти двое в восторге от мысли подложить свинью кому-то, кого они недолюбливают. Мужчины везде одинаковы. Она так часто видела подобное выражение лица, что не могла ошибиться. А то обстоятельство, что они возьмут на себя опасную задачу защитить женщину и двоих детей и отомстить за погибших членов команды капитана Тилле, только прибавляло этому приключению остроты. Ей повезло, что в детстве она видела мужчин и с другой стороны, иначе она бы запросто могла подумать, что они все поголовно кровожадные дураки.
Арианна посмотрела на Мишеля и Аделара. Мальчики казались такими же испуганными и растерянными, какой и она себя чувствовала. Это было написано на их бледных лицах, в их широко раскрытых глазах, блестевших от слез. Хотя все тело Арианны протестовало против движения, она подошла туда, где мальчики жались друг к другу, пока мужчины быстро сновали, готовясь отправиться в путь. Арианна знала, что у нее очень мало времени на то, чтобы успокоить детей, да и самой успокоиться.
– Нам надо оставаться с тобой, – сказал Аделар. – Мы должны быть вместе.
Арианна поцеловала в лоб его и Мишеля.
– Мы скоро снова будем вместе, – сказала она.
– Ты доверяешь этим людям?
– Да, пожалуй. Ты же слышал, мы с ними родственники через брак, и я о них уже слышала раньше. И капитан тоже им доверял. Так что, мои дорогие храбрые мальчики, в путь. Мы встретимся с вами очень скоро, и возможно, это окажется самый безопасный способ добраться до моих родных. Слушайтесь тех, кто берет вас с собой.
Оба мальчика крепко обняли Арианну, и она почувствовала, что ее глаза защипало от слез. Она погладила каждого по голове. Когда мальчики отошли к мужчинам, с которыми им предстояло уехать, она сжала кулаки, чтобы удержаться от желания схватить их и не отпускать от себя. Превозмогая боль и слабость, она стояла и смотрела им вслед, пока обе группы не скрылись из виду. Арианну одолевали сомнения и страхи, но она пыталась их подавить. В конечном счете ее решение отпустить мальчиков основывалось на суровой правде, которую она не могла сбрасывать со счетов: она не в том состоянии, чтобы их защищать, и ее силы восстановятся не сразу.
Сэр Брайан набросил ей на плечи ее плащ, взял за руку выше локтя и подтолкнул к ожидающим их лошадям.
– Пойдемте, – сказал он. – Нам пора уезжать.
Арианна положила руку на круп белой кобылы, к которой ее повел Брайан.
– Почему лошадей три?
– Это чтобы люди, которые охотятся за вашими мальчиками, думали, что им нужно выбирать из трех путей. Тогда им придется разделиться на три группы, чтобы преследовать всех нас. – Он посмотрел на Арианну. – У вас хватит сил скакать верхом?
Арианна кивнула, очень надеясь, что не обманывает себя. Сейчас ей меньше всего на свете хотелось садиться на лошадь и скакать во весь опор, сбивая врагов со следа и уводя часть из них подальше от путей, которыми поехали мальчики. Ей хотелось вымыться, переодеться в чистое, поесть и лечь в мягкую постель. Более того, ей хотелось, чтобы можно было перестать быть сильной, молча терпеть страх, боль и усталость. Как бы это было приятно, думала она, садясь в седло, если бы можно было просто упасть на землю и перестать бороться, предаться жалости к себе, может быть, даже немного поплакать, как ребенок, громко и некрасиво.