Много соларов спустя…
БАСКИАН
«Спроси меня», — безмолвно умолял я.
Ее щеки пылали так же, как и у большинства из нас, полулюдей.
Мне казалось, что моя грудь вот-вот лопнет, если она не заговорит.
Но я умел быть терпеливым. Ради нее? Я ждал этого всю жизнь. Поэтому лишь тепло улыбнулся ей.
Острые грани знакомого фамильного камня, спрятанного в моей ладони, одновременно успокаивали и нервировали.
«Примет ли она мой дар?»
— Баскиан!
Мы оба повернулись и сосредоточили внимание на еще одном получеловеке. Ниша.
Она была милой, но точно не женщиной моего сердца. Мы играли вместе, когда были детьми, но в последние несколько соларов я не проводил с ней много времени, потому что дал клятву держаться от нее подальше.
И это меня вполне устраивало.
Сейчас она улыбалась мне, не обращая внимания на Тику.
Тика, как казалось, склонила голову в знак покорности, но на самом деле она смотрела в планшет.
«Может, она просто отправляла кому-то сообщение».
Ужас осел в моем животе.
Отец предупреждал меня — предупреждал нас всех — что женщины-полугруфалы могли бросать друг другу вызов, когда решали сделать свой Выбор.
Первый признак — это пренебрежение.
«Как будто игнорировали женщину, которую считали недостойной своего внимания».
В моей Тике разглядели соперницу?
«Нет…»
Если груфале бросали вызов, но она не вступала в бой, разве можно было тогда считать ее победительницей?
«Я так не считал».
Было такое чувство, словно Ниша хотела что-то у нее отнять.
Ниша расправила крылья, словно потягиваясь… но перья немного затряслись.
Я заметил это. Как и Тика, и это заставило ее неловко заерзать.
Во мне вспыхнуло настолько сильное желание защитить Тику, что я покачнулся.
Ниша улыбнулась еще шире, думая, что на меня так повлияла ее демонстрация.
Так оно и было. Просто не в том смысле, который она вкладывала.
— Это был невероятный бой. Папа говорит, что ты напоминаешь ему твоего отца.
Я попытался вежливо кивнуть.
— Очень любезно с его стороны.
Я был далек от способностей моего отца, тем не менее подобная похвала была приятной.
Я повернулся к своей застенчивой, робкой подруге.
— Тика…
— Баскиан, пожалуйста, пойдем со мной, — перебила Ниша.
Я не был наполовину хобсом. А значит, не обязан подчиняться приказам. И я уже было хотел отказаться… но тут увидел это.
Ниша согнула когти.
Теперь она действительно пристально смотрела на Тику.
Тика унаследовала от матери тупые округлые ногти.
Они были такими тонкими, что я мог видеть сквозь них, и такими красивыми, а белые кончики так и притягивали взгляд к ее коже.
Но они не могли сравниться с когтями Ниши.
Я старался не злиться. Нас заранее предупреждали, что самки из потомства людей и хобсов могли унаследовать инстинкты груфал, которые не всегда возможно контролировать.
«Низменные инстинкты».
Мне захотелось рассмеяться. Любые инстинкты можно было контролировать. Трудно ли это? Конечно. Но как боец я знал все о том, как упорно работать и бороться с невзгодами.
Инстинкты были не сложнее, чем схватка с противником ракхии на ринге.
Я потер плечо.
Ничто не могло сравниться с силой удара противника ракхии, я точно знал это. «Тевековы булавы утренней звезды».
Если бы Ниша действительно хотела побороть инстинкты, то сделала бы это.
Все очень просто.
Но если она до сих пор не обуздала их… то нам с Тикой придется несладко. Моих родителей приводило в бешенство то, что мне и другим мужчинам пришлось познакомиться с несправедливой стороной нашего общества.
Моя мать и ее друзья постоянно высказывались о смене гендерных ролей и варварских практиках, похожих на те, что были в старые времена на их родной планете… Отсутствие равенства раздражало их.
В данный момент это раздражало и меня.
Когда я заметил солнечный отблеск от когтей на крыльях Ниши, — которые словно «цеплялись» за воздух, как говорил мой отец — то понял, что должен следовать за ней.
Чтобы защитить Тику, я сделал бы что угодно.
Я ободряюще улыбнулся подруге, стараясь не думать о том, как поникли ее крылья.
Мое тело сопротивлялось, но мне все же удалось повернуться и сделать два шага в сторону Ниши.
Затем чья-то рука скользнула по моей ладони.