Он погладил меня.
— Все будет хорошо. Делай то, что тебе нужно. Все будет хорошо. — Зи сильно вцепился в мою руку, будто надеясь, что наша связь поможет ему не сойти с ума.
Он выглядел так, словно уже был на грани срыва.
Энджи тоже это заметила.
— Ладно, Кэл… заставь моряков покраснеть. Посмотрим, поможет ли это.
И это действительно помогло.
Эта «переходная стадия» родов стала особым кругом ада.
Но вместо того, чтобы использовать клише крик-на-отца, я проклинала своих насильников. Чтобы все они сдохли с помощью кровавой, мучительной смерти, которая, как я надеялась, причинила бы им в тысячу раз больше боли, чем мои ощущения сейчас.
Задеон поддакивал насчет болезненных смертей, хотя я заметила — из-за его волнительного состояния — на самом деле он не верил, что насильники испытали что-то ужаснее, нежели я.
— Как сильно ты их кусал? — воскликнула я.
— Я перекусывал их пополам, — бормотал он. — Некоторых пришлось укусить несколько раз, прежде чем у меня получалось разорвать тело.
— Боже, как же приятно это слышать… и не важно, как саркастично это прозвучало. Серьезно, вы оба можете помолчать хотя бы минуту, мне нужно проверить сердцебиение, — вмешалась Энджи.
И я вздрогнула от прикосновения холодного металла к разгоряченной коже.
Задеон схватил железный наконечник фонендоскопа, который был прижат к моей коже — вернее вырвал его прямо из руки Энджи — и обдал его паром.
Энджи вытащила затычки из ушей.
— Идиот! В следующий раз хотя бы предупреждай! Мне безразлично, насколько это мило! В моих ушах это прозвучало очень, очень громко.
Арох предупреждающе положил руку на ее плечо.
И несмотря ни на что… я тихо рассмеялась.
Они оба перестали пялиться друг на друга и послали мне облегченные улыбки.
А потом пришло время.
Энджи проверила меня и дала разрешение, которого я так ждала.
— Наконец-то! Ты раскрылась, вау. Начинай тужиться.
* * *
— Давай! Так держать, мамочка! — закричала Энджи, когда очень осторожно достала то, что казалось одним из тех «самых больших арбузов на ярмарке» из отверстия, которое в предыдущей жизни едва позволяло вместить тонкий тампон.
Из угла, откуда по большей части не раздавалось ни звука, одетая в чистое Грэйс захлопала в ладоши и вытерла глаза.
— Это было прекрасно. Самое творческое использование слова «хрен», которое я когда-либо слышала. Такая невероятная способность нанизывать множество ругательств на правильные структуры предложений. Снова и снова. Я в восторге.
— Оу, отлично, — прохрипела я, мое горло саднило от стонов, рычания и криков. — А то я на секунду заволновалась, что тебе не понравилось.
Мой взгляд затуманился, поэтому я вновь опустила голову на подушку и закрыла глаза.
Это напугало Задеона, который, должно быть, подумал, будто я потеряла сознание или умерла. Поэтому я устало погладила его по руке.
Энджи заметалась, что-то бормоча себе под нос и командуя профессиональной медсестрой, Арохом.
— Зажим! Так, установи на пуповину. Ножницы? Перерезаем… дай отсос для слизи, пожалуйста, и пойдем к смотровому столу!
— Нет, — рыкнул Задеон.
Я открыла глаза и посмотрела на своего пришельца.
Он не сводил взгляд со свертка, который Энджи прижимала к груди.
— Не забирай ребенка, — взмолился он.
— Мне нужно осмотреть его, — объяснила Энджи, теряя терпение.
«Это мальчик».
— И я должна действовать быстро, он не плачет!
Она вытянула руки, чтобы показать малыша Зи.
Именно тогда я увидела его в первый раз.
И от цвета его кожи мне стало зябко.
Его чешуя — это была не та чешуя дракона, которую я научилась не бояться.
А когда малыш открыл рот в беззвучном крике, то на его верхнем небе показались два мясистых розовых выступа.
Я знала, что это такое.
Я слишком хорошо знала, что это такое.
Не дракон. Не саблезубый котенок. «Клыки гадюки».
Боже мой.
«Он не похож на меня».
Он один из них.
Глава 44
ЗАДЕОН
— Кэлли?
Что-то пошло не так. Как только она увидела его…
Она запаниковала и крепко зажмурила глаза.
Я заметил, как Грэйс встряхнула пустой стакан со льдом и быстро покинула комнату. Она назначила себя дежурной, за что я был ей очень благодарен.
Я продолжал держать Кэлли за руку и умолять Энджи не забирать малыша из моего вида. Я должен был присматривать за ним, но не мог оставить свою Кэлли.