– Вы смеетесь надо мной? – подозрительно спросил он.
– Простите, – в конце концов сказала она, при этом голос ее все еще подрагивал. – Но я никогда раньше не думала о себе как о живом извинении. Потребуется время, чтобы привыкнуть к этому. Вы собираетесь меня завернуть? Не желаете ли приколоть записку к моей юбке, или я должна буду повторить ваше извинение как попугай? Хочу предупредить вас, что не слишком искусна в декламации.
Девчонка смеется над ним! Ник уже и не помнил, когда в последний раз кто-нибудь осмеливался смеяться над ним.
– Да вы, мисс, насмешница! – строго сказал он.
– Да, сэр, – отозвалась она покорным тоном, который ни в малейшей степени его не обманул.
– Я просто хочу доставить удовольствие своей матери, показать ей, что попытки убедить меня жениться не были тщетными и что я не совсем уж неблагодарный, непослушный сын, каким она, без сомнения, меня считает.
Ее голос посерьезнел:
– Но вы по-прежнему будете непослушным, ибо если мы заключим брак... на бумаге, это будет обман. Вы сказали, что она хочет внуков.
Ник отмахнулся, но ничего не сказал. Ее логика непогрешима, черт побери!
Она несколько минут обдумывала ею молчание, затем сказала:
– Значит, если мы поженимся, я отправлюсь в Англию к вашей матери. А что будете делать вы?
– Я? – Он снова пожал плечами. – Я продолжу свое путешествие, разумеется.
– Ясно. В Париж?
– Нет. Мы поедем вдоль побережья до Испании, потом отправимся в глубь материка.
– О!
Он заколебался. Не будет ничего страшного, если он объяснит ей маршрут.
– В Испанию и... дальше. Я хочу навестить некоторые места прошедшей войны, места, где я воевал... поля сражений, где были убиты некоторые из моих друзей.
– Должно быть, вы очень скучаете по своим друзьям.
Он пожал плечами. Да, он скучает по ним. Больше, чем может объяснить даже этой девушке с мягким взглядом.
– А когда ваше путешествие закончится, вы вернетесь в Блэклок-Мэнор? К вашей матери и – если мы поженимся – ко мне?
Он подобрал с земли еще один камешек и забросил его далеко в море.
– Я сомневаюсь, что вернусь в Блэклок. Мое путешествие продолжится. Вы будете вправе делать все, что пожелаете.
– Я не понимаю, – сказала она спустя секунду. – Вы хотите сказать, что мы разорвем...
– Таковы мои условия. Теперь выбирайте, – резко бросил он.
Фейт была в смятении. Она сидела на песке и думала, думала. Все это казалось неправильным. Разве так можно вступать в брак – без любви, не зная друг друга, только для виду? Но один раз она уже вышла замуж по любви и этим погубила свою жизнь.
– Я понимаю, это нехорошо, но я вынужден настаивать, чтобы вы дали ответ сегодня. Просто у меня не так много времени.
– Нет нужды откладывать ваше путешествие из-за меня, – сказала она, вздыхая. – Я знаю, что это неразумно, что у меня нет выбора, но...
– Выбор есть всегда! – Он наклонился и подобрал еще один камешек. – Простите меня. Мне не терпится продолжить путешествие, и я был так уверен в правильности своего поступка, что не подумал о ваших чувствах.
– О, но я...
– Нет! – Он бросил камешек, и тот подпрыгнул четыре раза, прежде чем утонуть. – Всегда есть выбор. Всегда!
Ее удивила его горячность.
– Я знаю, но не для меня. – Он открыл рот, чтобы возразить, и она остановила его, приложив палец к его губам. – Нет, не надо. Я... наверное, я просто веду себя сентиментально и капризно. – Его губы были прохладными и твердыми, а дыхание – теплым. Странный трепет пробежал по ее пальцам. Она поспешно убрала руку. Это было так...
– Это моя привычка: если я вижу проблему, то должен ее решить.
Она поморщилась.
– О, Бог мой, я не хотел сказать, что вы проблема. Я имел в виду... а, черт. – Его голос прозвучал печально, когда он добавил: – Может, я и бесчувственный болван, но знайте, что почту за честь жениться на вас.
Фейт почувствовала, как слезы защекотали глаза. Честь жениться на оборванной, бездомной, падшей женщине? Он такой джентльмен.
Он продолжил бодрым голосом:
– Это будет – если вы согласитесь – гражданская церемония. Во Франции в эти дни такая церемония проводится официальным представителем власти – мэром. Обычно нужно ждать три недели – оглашение, ну, вы знаете, но, – он потер пальцами в старом, как мир, символе подкупа, – мне удалось убедить мэра, что брак двух иностранцев можно значительно ускорить, и поэтому свадьба состоится завтра. Вы не возражаете против гражданского бракосочетания?
– Нет. – Она подавила внезапную острую боль. Маленькой девочкой она всегда мечтала о свадьбе в церкви, с цветами, кружевом и всем остальным. И все это было у нее с Феликсом. Какая ирония, что свадьба ее мечты была фальшивой, а настоящая свадьба состоится в конторе мэра.
Ник усмехнулся:
– Наш переводчик был очень хмур – видите ли, он пожилой священник, и идея гражданских свадеб приводит ею в ужас. Это против Бога, вы понимаете. Но поскольку мы протес!анты, го должны зарегистрироваться в городе. Итак, мисс Меррит, ваше решение? Выйдете вы за меня завтра утром или нет?
Момент истины наступил. Фейт долгое время внимательно смотрела на Ника. Он тоже смотрел прямо на нее своими серыми бесстрастными глазами. Его лицо было строгим и неулыбчивым, но это хорошее лицо, подумалось ей. Сильное губы твердые и красиво очерченные, нос большой и с горбинкой, подбородок квадратный и какой-то надежный.
Ах, да что она знает о мужчинах? Нельзя судить по внешности. Дедушка был большим и сильным. А Феликс – таким красавцем! Внешность ничего не значит.
– Мисс Меррит? – Ник протянул руку и коснулся ее ладони. – Даю вам слово, что этот брак не причинит вам никакого зла. – Его голос был глубоким и искренним.
Она прикрыла глаза и ухватилась за его руку. Эго была сильная рука, теплая, слегка шершавая. Фейт чувствовала в ней надежность. Значит, так тому и быть.
По-прежнему зажмурившись, Фейт шагнула в неизвестность.
– Мистер Блэклок, если вы уверены, что хотите этого, я почту за честь выйти за вас замуж. И благодарю вас за это от всего сердца. Я прекрасно понимаю, что не...
– Ш-ш-ш! – Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал. – Спасибо.
Он поцеловал ее руку так, словно Фейт оказала ему огромную услугу. Словно это она спасает его, а не наоборот.
В горле встал ком. Она проглотила его. Николас не пожалеет о своем рыцарском поступке, она позаботится об этом. Она сжала его руку и дала безмолвную клятву.
– Молодчина, мисс! – воскликнул Стивенс, когда они вернулись в лагерь и объявили о решении Фейт. – Вы правильно поступаете. Вы не пожалеете об этом. Теперь можете забыть о прошлом.
Фейт улыбнулась ему дрожащими губами. Да, она правильно поступает. Она поняла это в тот момент, когда держала его за руку и согласилась выйти за него. Словно огромная тяжесть свалилась у нее с плеч И Стивенс прав: она может забыть о прошлом. Теперь у нее есть будущее, за которое стоит бороться.
Итак, Стивенс тоже одобряет. Ника удивило чувство удовлетворения от ее согласия.
– Мы поженимся завтра утром в девять часов. Надеюсь, это не слишком рано для вас, поскольку мэр...
– Эго не слишком рано.
– Хорошо. Вы будете ночевать в гостинице. Я обо всем договорился. Стивенс будет сопровождать вас...
– О, но я бы с удовольствием осталась здесь.
Ник вспомнил состояние, в котором проснулся этим утром. Он обещал ей невинный брак. Он будет спать лучше, если она окажется подальше от него, подальше от соблазна, за закрытыми дверьми.
– Чепуха! Стивенс будет рад поспать на кровати, ибо годы берут свое и он не любит спать на земле. А вы разве не предпочитаете кровать, ванну и отменную еду за столом?
– Ванна! О, чего бы я только не отдала за хорошую горячую ванну... – Она вздохнула.
Внезапно Ник представил ее в ванне, обнаженную, порозовевшую, разгоряченную. Он поспешно отбросил это видение.