– Леди Блэклок? Разве не так называют мать Николаса?
– Да, и вас тоже. Ваш муж – сэр Николас Блэклок, разве вы не знали?
Она покачала головой:
– Нет, он никогда не упоминал об этом. Вы уверены?
– А, ну, может, он предпочитает не привлекать к себе внимания во время путешествия, но сомнений никаких нет. Блэклоки – старое, известное семейство.
Фейт подумала о том, что рассказал ей Николас ночью. Он до сих пор зол на своего отца... Возможно, поэтому он отвергает титул?
Они смотрели на удаляющийся берег, и, хотя солнце больше не ослепляло ее, Бильбао был теперь всего лишь скоплением домов, и Фейт больше не видела высокой, темной фигуры, стоящей на пристани. Она почувствовала пустоту внутри. Это глупо, твердо сказала она себе. Она просто переживает то, что переживает любая жена военного, и хотя она не знает, в чем заключается миссия Николаса, ей следует больше верить ему. Он был солдатом с шестнадцати лет, и, должно быть, хорошим солдатом, если пережил столько сражений.
– Вы снова вступите в брак, полагаю.
Фейт удивленно взглянула на него.
– Снова вступим в брак? Зачем? Разве нам нужно? Я думала, что брак во Франции считается законным в Англии. Нас поженили не только в городской мэрии, но и в церкви, хоть и в католической. Не думаю, что дяде Освальду это придется по душе.
– Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Этот брак вполне законный. – Он неуклюже потрепал ее по руке. – Впрочем, вряд ли вам сейчас хочется говорить о таких вещах. Но если вы не в курсе, он оставил вам хорошее содержание. Его кузен унаследует титул, разумеется, если только вы не... э-э... – Он слегка дотронулся до своего живота и вопросительно поднял брови.
Она смотрела на него невидящим взглядом, обдумывая вопрос.
– Понятия не имею. – Она сосредоточилась на настоящем. Что-то в этом разговоре не давало ей покоя. Что-то было не так. – А почему вы говорите о том, кто унаследует титул? Вы же только что сказали, что он принадлежит Николасу. Определенно еще рано говорить о том, кто будет сэром Блэклоком после него.
Мортон Блэк прокашлялся и отвел взгляд.
– Я имею в виду... конечно. Прошу прощения, не слишком деликатно с моей стороны строить предположения до того, как...
Фейт нахмурилась:
– Пожалуйста, не говорите так обреченно. Я этого не потерплю! Вы не можете знать, насколько опасна его миссия. Он пережил целый ряд ужасных сражений и получил лишь несколько несерьезных ранений, и лично я уверена, что ему удастся выжить и на этот... – Она осеклась. – Что такое? Почему вы на меня так смотрите?
Челюсть Мортона Блэка отвисла от удивления.
– Вы не!.. – Он замолчал и чертыхнулся себе под нос. Когда он снова посмотрел на нее, лицо его было глубоко опечаленным. – Видя, как горько вы плачете, я был уверен, что вы знаете.
– Что знаю?
Он замялся, неловко переминаясь с ноги на ногу, и отвел глаза.
– Что знаю? – встревоженно повторила она, затем стиснула его руку. – Мистер Блэк, если это касается моего мужа, вы должны мне сказать!
Лицо Мортона Блэка озабоченно сморщилось. Он заколебался, прокашлялся.
– Не так-то легко это сказать, мисс Фейт, поэтому я скажу прямо. Он умирает.
– Умирает? – прошептала она, не в состоянии постичь этого. – Как он может?.. – Она подумала о том случае, когда он долго не просыпался. Но он же просто был без сознания и потом полностью оправился. – Нет! Он не может умереть!
Мортон Блэк неуклюже потрепал ее по плечу и проговорил печальным голосом:
– Боюсь, это правда. Какое-то заболевание мозга – врачи не знают, что его вызвало.
Фейт уставилась на него, потрясенная до глубины души.
– Но это же просто мигрени.
Он с грустью покачал головой:
– Нет. Мне очень жаль, моя дорогая, но надежды нет.
– Откуда вы знаете? Надежда есть всегда.
Он ничего не сказал.
– Как вы об этом узнали?
– Мистер Рейн и ваша сестра попросили меня разузнать все о мистере Блэклоке. Миссис Рейн беспокоилась, она хотела выяснить, что это за человек. Я и выяснил.
– И что же вы выяснили?
Мортон Блэклок огляделся. Порт Бильбао был теперь лишь маленьким пятном в отдалении, ветер крепчал, и их корабль покачивайся на волнах. Он взял Фейт под руку.
– Идемте, мисс, спустимся вниз, мы сможем поговорить в удобной обстановке.
Она нетерпеливо стряхнула его руку.
– Нет, расскажите мне здесь, расскажите немедленно!
– Очень хорошо, леди Блэклок...
– Не называйте меня так! Он никогда не называл меня так. Он всегда называл... называет меня миссис Блэклок. – Ее голос надломился. – Расскажите мне, что вы узнали.
– Вы говорите, что у него бывают головные боли. Эти боли усиливаются? Становятся более частыми?
Она оцепенело кивнула.
– Я говорил с его матерью и его врачом. Врач сказал, что это только вопрос времени, что головные боли станут чаще и сильнее и что в конце концов скорее всего дойдет до... – он резко осекся и прокашлялся, – что в конце концов он умрет, мисс Фейт.
– Это не то, что вы хотели сказать.
Он снова прокашлялся, лицо его стало непроницаемым.
– Наиболее вероятно, перед смертью его ожидает...
– Что его ожидает? Ну же, говорите! – Затем догадалась. – Его ожидает... безумие?
Какой-то проблеск волнения промелькнул на лице мистера Блэка, и Фейт резко вдохнула.
– Безумие!
– От боли, полагаю. Но это не точно.
Она вцепилась в поручень побелевшими пальцами и невидящими глазами уставилась на удаляющийся берег.
– Значит... это не военная миссия?
– Нет, насколько я знаю. Тог парень, Стивенс, мы с ним вчера вечером поболтали, и он сказал, что они собираются побывать на некоторых полях сражений, где воевал мистер Блэклок. Множество его друзей погибли и похоронены в разных частях Испании и Португалии. И сын самого Стивенса – один из них. Это что-то вроде паломничества, полагаю.
Она крепче сжат поручень и медленно кивнула:
– Итак, нет никакой военной миссии, и мой муж умирает от страшной и мучительной неизвестной болезни, которая под конец может свести его с ума от боли.
Мортон Блэк заморгал, услышав от нес такое прямое и резкое резюме.
– Да, так сказал его доктор. Несколько других докторов подтвердили его мнение, хотя они не единодушны по вопросу безу... – Он неуклюже замолчал.
– И Николас уехал из дома, из своей страны и от всех, кто его любит, чтобы умереть в одиночестве в какой-нибудь малоизвестной чужеземной деревне. – Она почувствовала, как всхлипы поднимаются в груди, и усилием воли подавила их. Сейчас не время поддаваться эмоциям. Она должна подумать.
– Очевидно, так. Не хочет суеты, полагаю.
Теперь Фейт поняла, зачем Николас рассказал ей прошлой ночью о своем отце, зачем рассказал, как мать вынуждена была страдать вместе со своим мужем. Его мать действительно любила своего мужа и хотела быть с ним.
Фейт проговорила отчужденным голосом, ибо ей необходимо было все прояснить в своем сознании:
– И отослал меня прочь, ни о чем не ведающую, чтобы не подвергать меня никаким неприятностям.
– Да, должен сказать, что это весьма тактично, весьма заботливо с...
– Тактично? Заботливо? – Она повернулась, глаза ее были мокрыми от слез и сверкали от злости. – Как он посмел?
Он сделал шаг назад.
– Прошу прощения?
Она смахнула слезы со щек.
– Как посмел Николас решать, что я могу и чего не могу вынести! Как посмел держать меня в неведении!
– Это очень благородный поступок, мисс Фейт.
– Пфф! – Она щелкнула пальцами. – Плевать я хотела на благородство. Если моему мужу суждено страдать и умереть, черта с два он будет делать это один! – Ее лицо сморщилось. – У него будет всяческое утешение и поддержка, которые я только смогу ему дать.