Оглядев лагерь, она не заметила никаких перемен.
— А много бед наделала в лагере песчаная буря? — осведомилась она.
— Да здесь не было даже ветерка! — ответил Пол.
Он подкатил ее к большой палатке, где помещались найденные предметы старины. Ящики были уже упакованы, опечатаны и помечены.
— Долго ты еще не сможешь ходить? — поинтересовалась Джейми.
— У меня всего лишь растяжение, и уже через день-другой я снова смогу ковылять, — ответила Лайза. Ей самой порядком надоело сидеть в инвалидной коляске.
— Я скоро приду и отвезу тебя на ленч, — сказал Пол. Никто из археологов не хотел надолго отрываться от раскопок. Джейми ушла вместе с ним.
В палатке воцарилась тишина. Лайза огляделась. Здесь все было так же, как и до ее неудачного отъезда, если не считать новых предметов, которые нужно сфотографировать. Она взялась за колеса и с облегчением обнаружила, что может кататься по утрамбованному полу. Вскоре она вооружилась камерой и погрузилась в работу. О роскошной вилле и думать забыла.
* * *Туарег внимательно слушал профессора Сандерса. Он видел, как Лайза исчезла в большой палатке. Даже не оглянулась!
Лайза озадачивала его. Ему надоели женские хитрости. В тех кругах, в которых вращались они с Нурой, кокетство было формой искусства. Но Лайза не прибегала ни к каким женским уловкам. Взгляд открытый и прямой, заразительная улыбка. Всякий раз, когда она чем-нибудь восторгалась, ее лицо, казалось, становилось светлее. Он надеялся, что перед его отъездом она еще раз улыбнется ему.
Удивившись такому ходу мыслей, он сосредоточился на рассказе профессора Сандерса. Этот человек страстно любил свою работу и оживленно посвящал Туарега в ее премудрости.
— Расскажите поподробнее, как вы определяете возраст, — попросил Туарег.
Профессор явно был доволен новым собеседником. Все члены группы, кроме разве что Лайзы, знали почти столько же, сколько и он. Новый слушатель был лакомым кусочком.
К тому времени, как взошло солнце, Туарег уже пресытился информацией. Он ценил историю Мокансаида не меньше, чем его собеседник, но не мог жить прошлым. Люди, населявшие Вади-Хирум, давно умерли и превратились в прах. Их путь — не его путь!
Наконец они спустились в широкие траншеи, отмеченные веревками и табличками с цифрами. Дышать стало тяжелее. Под землей не было никакой циркуляции воздуха.
— Вы понимаете, почему мы так взволнованы этой находкой? Она не оставляет никаких сомнений, что, люди жившие здесь, имели контакты с о Китаем. — Профессор держал в руках маленькую фарфоровую фигурку, выполненную в классическом китайском стиле.
— Вы нашли это сегодня? — спросил Туарег.
— Нет, два дня назад. Но она так хороша, что мне нужно, чтобы Лайза ее сфотографировала!
— Откуда вам известно, что она не попала сюда после того, как Вади был покинут? — поинтересовался Туарег.
Профессор просиял, словно Туарег был образцовым студентом.
— Потому что она лежала в горшке, возраст которого, как и грязи, облепившей его, соответствует возрасту поселения. Ну, разве не красота? Конечно, и сам горшок и образцы грязи подлежат исследованию. Думаю, что один из ваших университетов сможет это выполнить в течение следующих нескольких недель. Но я уверен в своей правоте! — Профессор Сандерс с нежностью посмотрел на статуэтку. — Потрясающая находка! Конечно, мы надеемся найти еще подобные сокровища!
— Что еще вы откопали? — поинтересовался Туарег.
— Пойдемте в специальную палатку, и я покажу вам некоторые недавние находки. Лайза уже сфотографировала их, и снимки вклеены в описания.
Туарег отказался признаться себе, что именно этого ему и хотелось. Повидаться с ней перед отъездом и посмотреть, где она работает. А потом он будет лишь вспоминать ее.
Он нахмурился. Незачем ему вспоминать ее! Она незнакомка, которую он спас. Сейчас ей лучше, и она вернулась к прежней жизни. Им никогда больше не доведется встретиться снова.
Если он не привезет ее на день рождения кузины, как предложила его мать.
С ума сошел! От жары у него, должно быть, плавятся мозги.
Войдя в большую палатку, Туарег почувствовал перемену температуры. Там было тепло, но не так жарко, как на ярком солнце.
Лайза сидела за столом. Камера стояла на штативе и была наведена на небольшое мелкое блюдечко. Когда он вошел, она подняла взгляд.
— Я все беспокоилась, увижу ли вас прежде, чем вы улетите, — сказала она. — Хочу еще раз поблагодарить вас за спасение.