— Ранее на той неделе я подслушала, как родители ругались, — покачала Диззи головой. — Тогда я впервые заподозрила, что в их отношениях не все ладно.
— Как долго у твоей матери был роман с этим мужчиной?
— Я не знаю.
— Ты узнала бы его при встрече? — еще сильнее прищурился Тормент.
Веном поерзал под ней и крепче сжал ее руку. Может, он волновался, что ее допрашивали слишком навязчиво?
— Очень сомневаюсь. Я видела его лишь мельком. Прошли годы.
— Тебе совсем не кажется подозрительным, что твой отец, человек, связанный с преступным миром, продал свою единственную дочь для Захвата после того, как у его жены был роман с харкосом?
— На что ты намекаешь? — Диззи ничуть не понравился тон Тормента.
— Какого цвета волосы были у любовника твоей матери?
Веном откашлялся, но Тормент не собирался сбавлять обороты в своем стремительном допросе.
— Волосы? — повела плечами Диззи. — Какое значение имеет цвет его волос?
— Он был таким же, как у тебя? — Тормент казался раздраженным.
— Как у меня?
Она потянулась к своим волосам, но остановилась. У нее в груди зародилось странное ощущение. Всю ее жизнь люди отмечали светлые, почти белые волосы, крайне редко встречавшиеся среди людей в Городе. Мама всегда говорила Диззи, что блондины часто встречались среди потомков землян, основавших колонии на планетах вокруг Каликса.
— На что ты намекаешь? — спросила она, и у нее сдавило грудь.
— Ни на что я не намекаю, — раздраженно вздохнул Тормент и посмотрел поверх ее плеча на Венома. — Ты ей не сказал.
— Не сказал мне о чем? — извернувшись, Диззи всмотрелась в лицо Венома. Внешне он выглядел спокойным — вероятно, выучка после долгих лет на передовой — но его взгляд был мрачен. — Веном?
У него дернулось веко на правом глазу. Диззи чувствовала, что он вел внутреннюю борьбу.
— Перед операцией у тебя взяли кровь на анализ, который дал некоторые неожиданные результаты, — Веном нежно коснулся щеки Диззи. — Он показал, что твой отец — один из нас.
— Это невозможно. Анализ ошибся, — резко и поспешно выпалила она еще прежде, чем услышала его признание. Диззи просто отказывалась верить.
— Ошибки быть не могло. Наши реагенты высокочувствительные, а результаты точные. Твой отец не тот, кого ты им считаешь.
Слова Венома крутились у нее в голове, но она не могла их осознать. Казалось, у нее начал сбоить мозг, пока она пыталась уравновесить двадцать три года своей жизни с разрушительной бомбой, которую на нее только что сбросил Веном.
— Мой отец — Джек Лейн.
— Да, Джек Лейн тебя воспитал, — выражение лица Венома смягчилось от неприкрытого сострадания. — Но твой биологический отец — харкос.
— Нет, — толкнув его в грудь, Диззи встала. — Это неправда, — едва уклонившись от его рук, она впилась взглядом в допрашивавших ее мужчин. — Это какая-то мерзкая уловка.
— Это не уловка, — Тормент указал на кучу фотографий на столе. — Взгляни на свою мать. Потом на Джека Лейна. Оба брюнеты, — он указал на ее голову. — Твои волосы? Яркая черта дочерей харкосов.
Диззи показалось, что ее вот-вот вырвет. Она больше не знала, кому верить. Знала лишь, что должна уйти отсюда.
— Выпустите меня! — закричала Диззи, повернувшись к двери.
— Мы закончили. Ставим точку.
Веном так резко вскочил на ноги, что стул с грохотом повалился на пол, и поспешил к ней.
— Допрос закончится, когда я…
— Мы можем перенести, — прервал Тормента Пирс.
Перенести? Эти парни спятили, если считали, что она когда-либо снова заговорит с ними. Они были отпетыми мошенниками. Каким-то образом подменили результаты анализов. Диззи отказывалась верить, что ее отцом был другой мужчина. Просто невозможно. Быть такого не могло.
Больше не проронив ни слова, Веном забрал чемодан Диззи и положил руку ей на поясницу. Так он провел ее из камеры до лифта. Поездка прошла в молчании и мучительной неловкости. Диззи злилась все сильнее, но не могла точно сказать, на кого именно. На мать? На отца? На двух козлов, испугавших ее своими навязчивыми вопросами?
Диззи посмотрела на Венома. Стоический и со стиснутыми зубами, он стал новым объектом ее злости.
— А ведь ты обещал меня защищать!
— На этот раз я тебя подвел, — Веном с осторожностью посмотрел на нее, несколько раз стиснув зубы и расслабив челюсти. — Это больше не повторится.
Стыд в его голосе воззвал к ее совести. Не Веном заслуживал гнева. Он хорошо относился к Диззи. Она не очень обрадовалась, что Веном утаил от нее результаты анализа, но решила, что у него была на то причина. Учитывая, как Диззи отреагировала, он, вероятно, просто не хотел ее расстраивать.
Охваченная виной, она потянулась к его большой, покрытой шрамами руке и переплела их пальцы. Веном казался удивленным ее тихим жестом извинения. В его глазах цвета льда отразились надежда и трепет.
— Я была неправа. Не стоило мне на тебя набрасываться.
— Ты расстроена, и тебе больно, — наклонившись, он поцеловал Диззи в макушку. — Ты запуталась и чувствуешь себя преданной. Сорвавшись на мне, ты вымещаешь гнев на людей, которые действительно его вызвали — на своих родителей.
Из-за его мудрости и терпения она почувствовала себе еще хуже, скорее всего, накинулись бы на нее за ее ребячество, но не Веном.
— Они сказали правду? — спросила Диззи со жгучими слезами на глазах.
— Да, — и его взгляд, ни на миг не дрогнувший, дал ей ответ раньше любых слов.
Ошеломленная тем, что жила во лжи всю свою жизнь, она едва замечала людей и магазины, мимо которых шла в торговой секции судна. Веном завел ее в еще один лифт, отвезший их на жилой этаж. Диззи должна была с предвкушением шагнуть за порог своего нового дома, но думать могла лишь о том, чтобы запереться в ванной, выплакаться и попытаться отличить правду ото лжи.
Но у Венома, похоже, были другие идеи.
В ту же секунду как закрылась дверь, он отбросил чемодан и схватил Диззи за талию. В слабоосвещенной прихожей эхом разнесся ее вздох потрясения. Прибегнув к своей силе и размеру тела, Веном поднимал Диззи, пока у нее не осталось выбора, кроме как ногами обхватить его талию. Он прислонил ее спиной к стене, легко удерживая и прижимая огромным мускулистым телом.
От его неожиданного поступка у нее загрохотало сердце. Внезапно Диззи остро прочувствовала, каким нежным был с ней Веном с тех пор, как надел на нее ошейник. Он с легкостью мог причинить ей боль, но никогда бы не стал.
Склонившись, Веном попытался поцеловать ее, но она отвернулась. В тот момент Диззи была не в настроении для поцелуев.
— Нет.
— Да, — он коснулся губами ее щеки и провел ими до уголка рта. — Умалчивая правду, я думал, что защищаю тебя. Теперь я понимаю, что должен был позволить Риску рассказать тебе все сразу, как только ты проснулась.
— Почему ты запретил ему рассказывать? — Диззи повернула голову, чтобы посмотреть в его проникновенные глаза.
— Ты через многое прошла, — тяжело вздохнул Веном, горячим выдохом овеяв ее шею. — Сначала ты пережила Захват посреди холода и сугробов. Затем болезнь и вынужденную операцию. Я не хотел тебя тревожить, раскрывая тот факт, что твой отец — не тот человек, которого ты так долго знала и любила, — он соприкоснулся с ней лбами. — Мне так жаль, что именно Тормент сообщил тебе новости. Даже представить себе не могу, что ты сейчас чувствуешь.
— Я сама не знаю, что сейчас чувствую, — отношение Диззи к Веному смягчилось.
— Непонимание естественно, — он провел кончиком мозолистого пальца по ее щеке. — Ты не должна немедленно делать выводы, Диззи. Не спеши и обдумай, что чувствуешь.
Склонив голову набок, Диззи всмотрелась в его красивое лицо, выражение которого говорило о переживаемых воспоминаниях.
— Такое ощущение, что ты побывал на моем месте.
— Диззи, в своем уме я побывал в ужасных местах, — поджал Веном губы. — Я знаю, каково чувствовать себя преданным, запутавшимся, виноватым, сердитым и больным одновременно. Это утомительно и мучительно, — подцепив пальцем Диззи под подбородок, он слегка запрокинул ей голову. — Не совершай моих ошибок. Не держи все в себе. Это нормально — выплеснуть свои чувства, какими бы они ни были, и признать их естественными.