Мэй нахмурилась и Летти приоткрыла дверь, и по другую сторону двери стало видно Кая и Стикса, Стикс держал руку на спине Кая, толкая его вперед. Они оба замерли и посмотрели в направлении нас, все наше внимание было приковано к ним.
Кай стряхнул руки Стикса, но Стикс толкнул его вперед.
— Что случилось? — спросила Мэй, на ее лице была написана обеспокоенность, когда она уставилась на Стикса. Взгляд Кая встретился с моим, и его лицо выражало все, что угодно, но только не счастье.
Я мысленно пожала плечами. По крайней мере мы оба чувствовали одно и то же самое.
Стикс сосредоточился на Мэй и начал что-то показывать руками. Я опустила голову, разрушая визуальный контакт с Каем, пока Мэй резко не поднялась на ноги и сказала что-то в ответ.
Стикс сжал челюсти, и Мэй двинулась ко мне.
— Лила? — спросила она, и я с любопытством подняла голову. — Ты хочешь поехать с Каем?
Опустив взгляд снова, я ответила:
— Я сделаю все, что он прикажет мне.
Мэй вздохнула, присела на колени передо мной и положила голову мне на плечо. Громкий кашель раздался с другой стороны комнаты, Мэй повернула голову, и Стикс снова показал что-то жестами.
Мэй опустила взгляд и медленно встала.
— Лила. Просто иди с Каем. Он не причинит тебе вреда.
Я кивнула и встала. Кай повернулся, пробормотал что-то себе под нос, что я не смогла разобрать, и прошел мимо Стикса, сбежав вниз по лестнице. Я последовала за ним, пока мы не оказались в конце лестницы, утренний ветерок сразу же обдул мою кожу.
Кай встал спиной ко мне, а я оставалась молчаливой.
— Ради всего святого! — пробормотал он, затем повернулся ко мне лицом. — Чем ты хочешь заняться?
Мои глаза расширились, и я ответила:
— Я не знаю.
— Чертовски идеально! — сказал он отрывисто, и провел руками по своим запутанным светлым волосам. Затем достал тонкий кусочек кожи из кармана штанов, и с помощью него собрал волосы в низкий хвост.
Хоть и пыталась, я не могла оторвать от него взгляда. С такими длинными волосами, была вероятность, что мужчина мог выглядеть женственно, но не в случае с Каем. Он источал крайнюю жесткость как щит, тем не менее, взглянув на его лицо, ты ничего не мог поделать и был привлечен его красотой.
Протяжно выдохнув, выглядя бледным и уставшим, Кай опустил подбородок и закрыл глаза.
Я оглядела широкий и безлюдный двор.
— Все хорошо, Кай? Кажется, тебе не здоровиться.
Кай открыл глаза и его взгляд мгновенно встретился с моим. Некоторое время он просто пялился на меня. Затем в уголках его глаз образовались морщинки, и его рот растянулся в намеке на ухмылку.
— Просто гребаное похмелье, сладкие щечки. Обычно не вытаскиваю свою задницу из кровати, по крайней мере, раньше полудня.
— Полудня? — я ответила в шоке. — Тогда ты пропускаешь лучшую часть дня. Рассвет — одно из лучших созданий Господа, мое любимое время дня. Нужно просыпаться каждое утро и слушать пение птиц.
Небольшая улыбка соскользнула с губ Кая, и он сказал:
— Да?
— Да, — ответила я со всей серьезностью.
— Понял. Приложить усилие, чтобы посмотреть рассвет и послушать гребаных птиц, — ответил он, затем достал белую палку из кармана и поджег небольшим механизмом, который давал огонь. Кай втянул белую палку, и я наблюдала, как дым выходил из его ноздрей. Затем он наклонил голову в мою сторону.
— Пойдем.
Поднявшись на ноги и следуя за ним, я спросила:
— Куда мы?
— Мы собираемся обучить тебя разному дерьму, — крикнул он через плечо, и мы оказались в передней части двора, стоя перед длинным рядом мотоциклов, на которых ездили все мужчины. Мэй объяснила, что это такое, когда я наблюдала за ними из окна. Для меня они были опасны.
Кай остановился у большого черного с серебристым байка. Отцепив шлем, он сунул его в мои руки, а я непонимающе уставилась на него.
Кай настоял.
— Возьми его, надень. Мы прокатимся.
— Прокатимся? — сказала я, и страх прошел через все мое тело.
— Да, прокатимся, — ответил Кай, и я начала трясти рукой. Он хотел, чтобы я ехала на байке. Нет. Это было опасно. Как я должна сесть на него и сохранить свою скромность? Я должна буду прикасаться к Каю?
— Лила...
— Могу я просить позволения, чтобы мы не использовали эту машину, Кай? — сказала я, перебивая его.
Шокированное и тем не менее все еще веселое выражение промелькнуло на лице Кая, и он приподнял свою светлую бровь.
— Можешь ли ты просить позволения?
Я кивнула с опаской, пытаясь оценить, могло ли это разозлить его. Но после того как секунду пялился на меня, Кай внезапно начал громко смеяться и положил шлем на заднее сиденье байка. Он снова посмотрел на мое лицо и, казалось, стал смеяться еще громче.
— Бл*дь, просит позволения, — пробормотал он, качая головой.
— Почему ты смеешься надо мной? — спросила я тревожно.
Кай обошел байк, встал передо мной и сказал:
— Первый гребаный урок, сладкие щечки. Здесь в «дьявольском мире», — глумился он, — если мы не хотим делать что-то, ехать на чем-то, тогда мы просто, бл*дь, говорим это.
Нахмурившись, я сказала:
— Я так и сделала.
— Нет, сучка, ты открыла эти долбаные полные губки и заговорила со мной, как королева Англии. С этого момента ты просто говоришь: «Я не хочу, черт побери, ехать на этом, Кай». — Он дернул подбородком и сделал еще одну затяжку из своей белой палки. — Поняла?
Кивнув, я подняла руки и провела пальцами по губам. Кай сощурил глаза, когда посмотрел на меня.
— Полные губы? — сказала я озадаченно. — У меня полные губы?
Сверкнув на меня ослепительной белой улыбкой, Кай облизал свои губы и подошел ближе, слишком близко, чтобы было комфортно. Близость его большого, мускулистого тела нервировала, и его прокуренное дыхание касалось моей щеки.
Обхватив рукой мой подбородок, он провел большим пальцем по моей нижней губе и наклонился, сказав:
— Полные губы, розовые губы. Самые чертовски идеальные губы, которые я когда-либо видел. — Его голос стал более хриплым и низким, чем обычно. — Да, Ли, твои полные губы поистине созданы, чтобы сосать член.
Мое сердце забилось сильнее и внезапно, почувствовав головокружение, я судорожно выдохнула. Его слова были грубыми, но я осознала, что это был его способ самовыражения.
Время остановилось, когда мы с Каем стояли неподвижно, оба глубоко дыша. Казалось, воздух потрескивал вокруг нас, и напряжение сдавливало мою грудь. Вдруг Кай сделал шаг назад и прочистил горло, сделав последний вдох из белой палки, затем бросил ее на землю, ее кончик все еще горел оранжевым пеплом.
Давление в моей груди ослабло, когда Кай попятился.
— Ты заставишь меня залезть в грузовик? Будешь держать меня взаперти?
Кай не дал мне времени ответить, вместо этого достал ключи из кармана и пошел к огромной черной машине с огромными серыми решетками спереди и двойными колесами сзади.
Раздался щелчок и Кай открыл дверь.
— Залезай, — приказал он, но я не двигалась. — Лила, залезай в гребаный грузовик, — приказал Кай.
Я нерешительно шагнула вперед, заглядывая через высокую открытую дверь. У Пророка Давид и старейшин были автомобили, которые они использовали время от времени, но никто из оставшихся членов Ордена не использовал их, особенно мы — Окаянные. Мы были отделены, и нам было отказано в таких возможностях.
Внезапно он обхватил меня за талию, и удивленно закричав, я была поднята на сиденье. Когда я повернулась лицом к Каю, он захлопнул дверь и обошел спереди машины, чтобы сесть рядом со мной.
Кай засунул ключ в отверстие и сказал:
— Ремень безопасности.
Я затихла, не понимая его слов и не желая злить его. Кай посмотрел на меня и повторил:
— Ремень безопасности.
— Что такое ремень безопасности? — тихо спросила я.
Обхватив огромный руль перед собой, Кай выдохнул и наклонил голову.