— Лила? — спросил Кай обеспокоенно, и я неуютно заерзала на сиденье, пока тревога удерживала свою хватку на мне.
— Я не могу дышать, — сказала я пронзительно. — Я чувствую, что не могу дышать!
— Черт, — зашипел Кай и нажал на кнопку со своей стороны двери. Окно рядом со мной резко начало опускаться, и волна холодного вечернего воздуха немедленно меня успокоила.
Я прижала голову к оконной раме в дверце и закрыла глаза... и вот тогда я услышала это — блаженный звук музыки Господа, доносящийся из церкви. Полностью отключив эмоции, я перестала чувствовать отчаяние и стала наслаждаться песнопениями.
— Красиво, — тихо сказала я.
— Религиозные песнопения, — ответил Кай, — религиозная музыка, хор — все это чертовски популярно в этой части города.
— Поклонение Господу через песню, — сказала я и улыбнулась. Было спокойно, мой первый кусочек умиротворения, после того как меня вырвали из защиты общины. Мэй, Белла, Мэдди и я часто слушали других последователей, поющих Пророку на богослужении. Мы вчетвером пели в уединении наших покоев, желая находиться снаружи с остальным народом.
Я не была уверена, как долго мы сидели в грузовике, но я прослушала каждое слово каждой песни, пока все не затихло, и группа людей начала выходить из церкви, а кто-то последний вышел и закрыл дверь на замок.
Я наблюдала, как счастливый мужчина, уходя, напевал песню, и Кай прочистил горло.
— Ты готова уезжать? У нас был долгий день.
Я молча кивнула, и Кай выехал на уже тихую дорогу. Дорогая обратно казалось дольше. Огни от больших сияющих зданий постепенно тускнели, и дорога освещалась сиянием природы. Мы с Каем не разговаривали, и он не включал свою музыку. Я была благодарна; это испортило бы великолепные лирические слова восхваления, которые все еще раздавались в моей голове.
В моей голове был туман, когда я пыталась понять, почему пророк Давид проповедовал ложное послание. Я задавалась вопросом, был ли он не осведомлен об этих вероисповеданиях за забором, или что еще хуже — церковь была уловкой, чтобы заманить заблудшие души в свои двери, только со злым намерением внутри — нанести вред невинным
Ни одно из этих объяснений мне не подходило. И музыка, которой я наслаждалась, была одним из самых чистых и впечатляющих событий в моей жизни.
Прежде чем я поняла, мы погрузились в темноту старой сельской дороги, и через тридцать минут огороженный бетоном лагерь Палачей показался в поле видимости.
Кай вытащил маленький черный брелок из кармана и нажал на кнопку, ворота начали открываться. Когда мы проехали через них, во дворе было тихо и безлюдно.
Кай выключил двигатель и вылез из своей двери. Как только я взялась за ручку на своей двери, она внезапно открылась, и Кай вытянул руку.
Он смотрел на меня с осторожностью, почти с беспокойством. Приняв его руку, я выпрыгнула из машины, ощущая усталость в каждой клеточке своего тела.
Кай повел меня к задней части здания, к двери в мои покои. Когда мы остановились, я посмотрела ему в глаза, и он спросил:
— С тобой все будет хорошо, сладкие щечки? Сегодня у тебя было много новых впечатлений.
Опустив взгляд, я глубоко вздохнула и снова посмотрела на него снизу вверх.
— Спасибо тебе, — сказала я тихо. Казалось, Кай опешил. — Спасибо, что показал мне столько удивительного сегодня. Я знаю, не так ты хотел тратить свое время, но это многое значит для меня. Церковь была... — Я остановилась, чтобы подобрать слова для справедливого описания. Она взывала ко мне, пробуждала что-то дремлющее в моей душе.
Кай беспокойно двигался на месте и опустил голову. Открыв дверь, он стоял, наблюдая, как я прохожу, не сказав ни слова, но когда я прошла мимо, то спросила:
— Мы сделаем это снова, ну, завтра?
Я ощущала, как мои щеки загорелись от красноты, смущенная просить у этого мужчины больше. Но сегодня впервые я чувствовала... впервые чувствовала... хоть что-нибудь за долгое время.
Ошеломляюще красивая улыбка осветила его лицо и мои колени подогнулись.
Кай наклонил голову и спросил:
— Это просьба? Или я настолько чертовски сексуален, что ты не можешь дождаться, когда проведешь еще больше времени со мной?
Его последующее подмигивание сказало мне, что он дразнился, поэтому я вернула улыбку, искренне сдерживая смешок, и заметила, как он занервничал слегка.
— Да, верю, что так и есть.
Кай сощурил глаза, ища что-то в моем взгляде. Затем он пропустил руки сквозь волосы и сказал:
— Я вернусь за тобой утром.
Волнение наполнило мои вены, и я кивнула головой в благодарность.
— Я буду готова.
Уходя, я подскакивала на лестнице. Когда проходила мимо спящего Флейма, он открыл глаза, и его тело напряглось. Увидев, что это я, он расслабился, и я быстро прошмыгнула в свою комнату. Я никогда не боялась мужчин так, как боялась Флейма. Если бы я была Мэдди, я бы не смогла спокойно спать из-за его странной привязанности ко мне.
— Лила! — закричал голос с дивана, и Мэй встала на ноги, Мэдди следовала за ней.
— Ты вернулась, — сказали они обе, очевидно с облегчением.
— Да, я вернулась, сестры.
Мэй посмотрела на меня и спросила нерешительно:
— Все хорошо? Вас долго не было.
Подойдя к краю кровати, я села и начала снимать свой чепец, так как теперь я была только в присутствии женщин. Освободив длинные волосы от больших шпилек, что закалывали светлую копну волос назад, я потерла голову и ответила просто:
— Да.
Мэй нахмурилась и встала на колени передо мной, оценивая выражение моего лица.
— Ты уверена? Кай не пытался сделать что-то... неподобающее?
Опустив взгляд, я покачала головой.
— Нет. Он был хорошим.
— Где... где вы были? — спросила Мэдди, в ее больших зеленых глазах была нервозность, но также и интерес.
По какой-то причине я хотела сохранить детали для себя. И именно в этот момент я осознала, что сегодняшний день на самом деле значил для меня.
— Мы видели город. Ели еду. Это был довольно странный, но хороший день, думаю.
— Хороший день? — спросила Мэй с удивлением. — У тебя был хороший день с Каем?
Ободряюще улыбнувшись Мэй, я кивнула головой.
— Да, сестра. Он был терпеливым и делился множеством информации, но пару раз немного грубым.
— А что сейчас? — спросила она в чистейшем удивлении, Мэдди также слушала напряженно с открытым ртом.
— Ну, мы снова уедем завтра, и он покажет мне больше внешнего мира.
Мэй откинулась на спину и с недоверием спросила:
— Ты правда согласна с этим? Правда хочешь провести больше времени в компании Кая?
— Да, — ответила я, и увидела, что радость отразилась на лице Мэй, и кое-что сказанное Каем всплыло в моей голове.
Ты осуждаешь Мэй, что она нашла в себе смелость оставить что-то, что она считала чертовски испорченным, и ты, бл*дь, убиваешь ее, отказываясь от помощи и даже от ее признания.
Наклонившись и взяв руку Мэй в свою, я заметила, как ее брови сошлись вместе в замешательстве на открытое выражение моей привязанности.
— Я не говорила тебе это, сестра, но ты должна знать, что я люблю тебя. — Я посмотрела также и на Мэдди. — И тебя тоже, Мэдди. — Я снова сосредоточилась на Мэй. — Очень сильно. Знаю, что не восприняла этот переезд легко. И понимаю, что ты просто хотела спасти меня... спасти нас от жизни, которую ты считаешь неправильной.
Беспредельно голубые глаза Мэй наполнились влагой, когда я добавила:
— Ты должна знать, что я искренне ценю все, что ты пыталась для меня сделать.
По лицу Мэй обильно текли слезы. Она резко прижала меня к своей груди.
— Спасибо, — прошептала она в мои волосы. — Для меня настолько особенно услышать это. — Минуту спустя она отпустила меня и снова спросила: — Сейчас ты уверена, что хочешь поехать завтра... снова… с Каем?