Лила улыбнулась и сказала:
— Я люблю эту часть Писания.
— Да, почему? — спросил я, мои руки все еще были в ее волосах.
Лила закрыла глаза и сделала глубокий вдох, затем открыла их и сказала:
— Потому что я — Окаянная. Я грешница, очень грешная женщина, но однажды мои грехи будут прощены.
Мои руки все еще были в ее волосах, и мне нужно было успокоиться, чтобы не сойти с ума.
— Вот почему ты омыла мои ступни, детка?
Лила встала с колен и увидев расческу на столике рядом с кроватью, сказала:
— Могу я расчесать твои длинные волосы?
Бл*дь. Эта сучка убьет меня. Это была самая медленная, самая болезненная прелюдия.
— Да, делай со мной все, что хочешь, Ли.
Она потянулась к расческе и трясущимися руками начала проводить ею по моим волосам. Инстинктивно я обхватил руками ее тонкую талию, и Лила замерла в шоке. Наши взгляды встретились, и я не отпускал ее. Казалось, Лила почувствовала это и продолжала расчесывать мои волосы, ее руки были гребаным золотом на моей голове.
Процесс расчесывания внезапно остановился, и она сказала:
— Я омыла твои ноги, чтобы получить твое прощение.
Подняв руку, я взял ее за руку и потянул вместе с расческой из моих волос, встречаясь с ее взглядом.
— С какого хрена тебе нужно мое прощение?
— Потому что мое проклятье соблазнительницы приманило этих женщин сегодня, и тебе пришлось убить их. На твоих руках кровь. Я молю о твоем прощении.
Забрав расческу из ее рук, я бросил ее по комнате и поднял Лилу с пола, положил на кровать и навалился сверху.
— Кай! — выдохнула она в панике, и мои руки обхватили ее лицо.
— Давай-ка проясним это, детка. Я не достоин того, чтобы прощать тебя. Я грешник, и я люблю это. Такова моя жизнь. Смерть тянется за Палачами. Эти шлюхи заслужили смерть, прикоснувшись к тебе. Я даже не думал о последствиях. Вот как убийство больных, ревнивых мразей воспринимается мной.
Лила сглотнула, и наклонившись ближе, я сказал:
— Но ты… Ради тебя я убью любую мразь в мире, если ты окажешься под угрозой. Эти сучки умерли, потому что прикоснулись к тебе, Ли. Я защищаю тебя. Ты должна быть в безопасности.
Трясущаяся рука обхватила мою щеку, и Лила сказала:
— Я чувствую себя в безопасности с тобой.
Я опустил взгляд на Лилу, ее волосы разметались по подушке как гребаный нимб.
— Детка, — прохрипел я, — прямо сейчас ты выглядишь как гребаный ангел. Я не вижу признаков коварной, грешной женщины.
Лила опустила руку.
— Это маскировка. Дьявол красив, в конце концов.
— Тогда я, бл*дь, хочу дьявола Ли. Я хочу тебя.
Между нами повисла тишина, и Лила потупила взгляд. Но когда она снова подняла голову, я увидел в нем голод. Внезапно она провела пальцем по моей груди, и я зашипел.
Бл*дь!
Лила смотрела на меня долгое время, прежде чем облизала губы языком, опустив взгляд к моим губам. Мой член затвердел, и ее взгляд вперился в мой, ее щеки стали пунцовыми.
Лила поерзала в моих руках и наклонилась, ее рука обвила мою шею.
— Я бы хотела... поцеловать тебя сейчас.
Удивленный, я приподнял брови, и Лила усилила свою хватку.
— Я... прежде я никогда не целовалась, только когда была ребенком и тогда меня заставили. И у меня дома... когда я участвовала в Дане Господней, губы брата Ноя не встречались с моими. Он беспокоился, что я украду его душу, потому что моя душа была темной и нечистой.
Я сжал руки в кулаки и боролся с тем, чтобы не потерять контроль из-за этого бредового утверждения. Моей сучке было двадцать четыре, и ее никогда не целовали из-за какого-то бредового оправдания, в которое она верила. Если бы я мог выкопать этого бородатого ублюдка, чтобы убить его снова, я бы сделал это... неоднократно.
— Я наблюдала, что Стикс и Мэй делают это часто. — Ее ресницы затрепетали, и она снова посмотрела на меня. — Это кажется... приятным... интимным.
Убрав прядь волос с ее лица, я расположил руку с боку ее головы и притянул ее ближе, ее дыхание стало тяжелым.
— Кай... — сказала она в панике.
— Никаких разговоров, детка, — прошептал я, когда мои губы оказались близко к ее. — Сейчас я поцелую тебя, и покажу тебя, как это чертовски приятно. Да?
Я уловил резкий вдох Лилы, когда мои губы коснулись ее. Ее полные губы были напряжены и сначала не двигались, но когда я провел кончиком языка между ними, она застонала, и ее руки сжали в кулаки мои волосы. Когда Лила инстинктивно открыла свой рот, мой поцелуй стал жестче, а язык играл с ее, наше желание становилось все более отчаянным. Она была на вкус сладкой как мед, погруженный в ваниль.
Бл*дь, ее запах и вкус кожи сводили меня с ума.
Я разорвал поцелуй, задыхаясь, когда мой член запульсировал, а Лила медленно открыла глаза. Я замер в ожидании, что она скажет, затем она провела языком по нижней губе, когда уставилась на мои губы и прошептала:
— Не знаю... это было...
Я улыбнулся, потому что она не могла сформулировать предложения, и внезапно занервничала.
— Что, детка?
— Тебе... тебе понравилось? Я делала это правильно?
Наклонившись, я прижал свой лоб к ее.
— Ты бы не смогла облажаться, не с такими идеальными полными губами.
Я провел губами по ее щеке, и Лила запустила руки в мои волосы, снова притягивая меня к своему рту. В это раз она была более уверенной, ее губы касались моих, ее грудь касалась моей груди.
Но когда ее язык скользнул в мой рот и встретился с моим, я отстранился.
— Лила, — прохрипел я, сжав челюсти. — Если мы не собираемся трахнуться, то мне нужно, чтобы ты остановилась.
Лила убрала руки из моих волос, как будто они были огнем, и я опустил голову к ее груди, пытаясь взять себя в руки. Ее ванильный запах ни хрена не помогал.
— Извини, Кай. Я...
Перекатившись на бок, рядом с ней, я сказал:
— Даже, бл*дь, не смей, женщина. Не извиняйся. Это было чертовски восхитительно.
Потянувшись через напряженное тело Лилы, я выключил лампу, которая стояла на столике, вернулся на свое место и обнял Лилу, притянув к своей груди.
— Кай! Что...
— Может, ты еще не хочешь трахаться со мной, но позволила мне прикоснуться к тебе, поцеловать тебя, и я не собираюсь переставать прикасаться к тебе, целовать тебя. Понятно?
— Хорошо, — сказала Лила, пораженно вздохнув. Я вдохнул запах ее волос, мой нос уткнулся в ее длинные пряди, и я обнимал ее рукой за талию, целуя обнаженные участки ее шеи.
Рука Лилы легла поверх моей, и я почувствовал, как ее тело расслабилось.
Я закрыл глаза, мне было комфортно, как никогда в жизни, когда очередной раз аромат ванили заполнил мои ноздри.
— Ты всегда пахнешь ванилью.
— Тебе нравится? — спросила она нервно.
— Я, бл*дь, обожаю это. — Пальцы Лилы начали вырисовывать узоры на тыльной стороне моей ладони. — Почему ты всегда пахнешь ванилью?
Рука Лилы замерла, и я понял, что задал неправильный вопрос.
— Мы... мы всегда распускали волосы и мазались ванильным маслом. Окаянные должны быть чистыми. Мы должны были быть как можно чище, когда нас брали старейшины. Это рутина — привычка, которую я не могу разрушить. Я всегда стремлюсь быть как можно чище.
Да. Я бы хотел никогда не спрашивать.
Притягивая Лилу ближе к груди, я прижался в еще одном поцелуе к ее голове и сказал
— Спи, детка.
Тишина заполнила комнату, пока она не сказала:
— Спасибо, Кай... за все...
Бл*дь.
***
Лила
Восходящее солнце разрушало темноту комнаты, и мне пришлось моргнуть несколько раз, чтобы сориентироваться. Деревянные стены, паркетный пол... сильные руки вокруг моей талии.
Ранчо Кая.
Мое сердце парило в объятиях Кая, и я осторожно повернулась, чтобы посмотреть на его лицо.
Он был таким красивым.
Я так резко поменяла отношение к этому человеку. Мои чувства стали сильнее, что я почти не могла сдерживаться. Он стал центром моего мира.