Фиби закрыла глаза, я видел, что ее руки дрожали, но она кивнула.
— Просто... просто, пожалуйста, увезите ее в безопасное место. В следующий раз, старейшины не оплошают и убью ее.
АК посмотрел на меня в замешательстве и повел сучку к дереву в стороне от костра, но остановился, когда сучка уперлась пятками и вежливо спросила:
— Я могу с ней попрощаться?
Я дернул подбородком в сторону АК. Он потащил рыжую ко мне, и я увидел, что по ее бледным щекам текут слезы. Медленно вытерев руку, она нежно провела тыльной стороной ладони по лицу Лилы и сказала:
— Ее жизнь не была простой. Я молилась, чтобы она оказалась в лучшем месте, но нам всегда рассказывали истории об Окаянных, их обучении. И затем я снова увидела ее. Я знала, что ее жизнь состояла из несчастий и боли. — Сучка расплакалась и выдохнула: — Будь спокойна, моя Ребекка. Будь счастлива. Мы встретимся снова когда-нибудь, неважно, в этой жизни или нет.
Когда она опустила руку, я спросил:
— Как ты ее назвала?
Фиби посмотрела на меня и сказала нервно:
— Р-ребекка. Ее имя при рождении было Ребекка. Но они забрали ее от меня, из нашего дома, еще маленькой девочкой, и назвали ее Далилой, грешным именем, именем Окаянной. — Сучка посмотрела на Лилу и сказала: — Они сказали, что она зло. Они убили ее мать за то, что та соединилась с Сатаной и создала на свет ребенка, согрешив с самим Аидом. Они отправили ее к Пророку, чтобы обучить и спасти... но даже тогда она всегда была моей маленькой Ребеккой.
— Я не видела ее, пока ее не вернули сюда. И я никогда не ненавидела ее как все остальные. Хоть она и была отвергнута моими матерью и отцом, я молилась о ее возвращении. — Глаза Фиби встретились с моими. — Несмотря на то, что ты дышащий демон, кажется, ты заботишься о ней, и может, она принадлежит месту с людьми темноты... потому что она тоже грешна. Прошу тебя дать ей настоящую любовь. Моя Ребекка заслуживает быть любимой.
Я опустил взгляд на свою прекрасную сломленную женщину и прошептал:
— Ребекка...— Ее ресницы затрепетали на это имя, и стон сорвался с губ. Имя подходило ей — белокурая и голубоглазая Ребекка.
— Нам нужно идти, — сказал Смайлер позади меня. — Уже, бл*дь, давно. Следующий патруль через тридцать минут. Не знаю, насчет вас, но я не хочу встретиться с армией гребаного джихадисткого культа, когда нас всего шесть Палачей!
Когда мы тронулись с места, взгляд рыжеволосой не покидал сестру, когда АК оттащил ее и привязал к дереву. У меня была огромная потребность вернуть мою женщину на территорию лагеря. Я видел, как АК пялился на рыжеволосую сучку, и понимал, что он не хотел ее покидать.
Но не было времени для жалости и совестливости в этой жизни вне закона — сестра она или нет. Она могла лгать, пытаясь одурачить нас, притворившись, что заботится о Лиле... пытаясь также одурачить и Лилу.
Лила была моей женщиной и все остальные могли пойти на хер. Как единое цельное братство мы пролезли через забор, не оглядываясь.
Семьдесят минут спустя, мы вошли в ворота лагеря, и прижимая безжизненное тело Лилы к своей груди, я бросился в свою комнату. Смайлер сразу же пошел за аптечкой, когда Мэй вместе с Мэдди, Летти и Красоткой бежали по коридору. Мой разум даже отметил, что Мэдди на самом деле покинула квартиру.
Бросив один взгляд на мою сучку, Мэй и Мэдди опустились на колени, болезненный плач срывался с их губ.
Положив Лилу на кровать, я почувствовал облегчение, что моя сучка в моих объятиях, на моей кровати, но я знал, когда она очнется, все будет не так уж и хорошо... ничего из этого ненормального ведьмовского костра не было хорошим.
Все это было катастрофой...
Гребаной полнейшей катастрофой...
21 глава
Лила
— Смайлер сказала, она будет в порядке. Просто нужно время. Ее подлатали, а лихорадка прошла.
— И кто из мужчин сделал это с ней? Кто ответственен?
— Мы взяли двух из них, отправили в Ад. Одним из них был ее гребаный отец, Мэй.
— А... а Пророк?
— Нигде не видно. Она была на каком-то столбе для суда ведьм, на холме в пустынной местности.
— Не могу поверить, что он позволил сделать это с ней... Удары плетьми, сжигание на костре...
— Ее, бл*дь, изнасиловали! Множество раз!
— Пожалуйста... Не говори это... Я не могу вынести...
— Да, ну, эта мразь не тот человек, которого ты знала. Он блаженный мудак с комплексом Бога и скоро умрет... действительно чертовски скоро.
Мое горло было стянуто и сухое, и все тело болело. Разговоры вокруг проникали в мое сознание, но я не могла понять, о чем они говорили.
Где я?
Мне казалось, что моя спина была в огне, а живот слишком напряжен, чтобы двигаться. Паника начала нарастать в груди, сердце забилось быстрее, вздохи стали резкими и короткими.
Новый Сион... Я была в Новом Сионе... Огонь, там был огонь. Мое тело слишком горячее, и пламя лизало мои ноги.
Я пыталась двигать ногами, но они были связаны, руки скованны над головой. Мой отец и брат Мика читали Писание у моих ног, их голоса становились громче, когда язык изменился на один для обращений к нашему Богу.
Я была проклята, горела в адском пламени, моя душа очищалась от горячей температуры моей крови.
В моем желудке нарастал крик, и не в состоянии выдержать жар огня я выпустила его.
— Лила! — закричал женский голос.
Тяжелые руки держали меня, когда боль в моем сильно побитом теле становилась сильнее.
— Нет, пожалуйста! — умоляла я. — Не убивайте меня так... не пламенем! Другим способом, не пламенем!
— Лила, детка, успокойся, бл*дь.
Этот голос... голос... вернул меня в настоящее.
Мое тело замерло, и что-то шероховатое, но нежное, коснулось моего лба и спустилось к щеке.
— Лила, очнись. Открой глазки, сладкие щечки.
Следуя приказу, я открыла тяжелые веки и яростно заморгала, пытаясь ясно видеть. Перед моими глазами плясали тяжелые тени, пока не показалось лицо... Знакомое лицо, я узнала это красивое лицо.
— Лила? Ты здесь, детка? — прохрипел он глубоким голосом с южным акцентом.
Я оглядела комнату: темные стены, деревянные полы... Что-то знакомое, я знала это место. Мои руки нащупали постельное белье. Оно было знакомым. Я знала его.
— Детка? — мои глаза уставились в голубые глубины. Они были знакомыми, я знала эти красивые глаза. Я не была в огне... я не в огне!
— Кай? — прохрипела я, звук разрезал мое горло как лезвие бритвы. Мои руки накрыли кожу на шее, как будто могли успокоить плоть изнутри.
— Вот, — рядом со мной раздался тихий женский голос, стакан воды появился возле моего рта.
Длинные темные волосы и пара необычно голубых глаз показались на виду.
— Мэй, — сказала я, и она улыбнулась мне, хотя улыбка выглядела болезненной.
— Сестра, мне жаль... Мне очень-очень жаль... — плакала она.
Я не могла говорить. Слишком оцепеневшая, чтобы даже двигать своими губами.
— Они хотели меня, — плакала она. — Они приказали забрать меня... Райдер... Пророк Каин...
— Хочет всех нас назад, — донесся тихий голос слева, и маленькие пальцы обернулись вокруг моих. — Это правда, не так ли, сестра? Они хотят вернуть нас троих к нашим людям?
Мэдди. Моя Мэдди была со мной в этой комнате. Я хотела радоваться, но эмоции отсутствовали. Что-то случилось со мной. Что-то обособило меня. Мэдди приняла молчание за ответ «да» на свой вопрос. И правильно сделала. Это правда.
Кай сел на кровать и убрал длинные пряди волос с моего лба.
— Детка... — затих он, и я увидела боль, исказившую его лицо. — Эти извращенцы... то, что они сделали с тобой...