«Мы пройдем через это», — показал Стикс.
«Да? Через что? Через то, что происходит в ее голове, из-за чего она покалечила себя, или еще хуже, почему я не замечал этого?»
— Никто из нас не замечал, — сказал тихий голос. Я поднял голову и увидел Мэй, которая стояла перед нами, обняв себя руками. Стикс вытянул руки и приняв их, Мэй позволила Стиксу усадить себя к нему на колени. Положив щеку ему на грудь, ее взгляд не покидал моего. — Лила всегда была той, кто лучше всех... обучался у старейшин. Она была идеально покорной женщиной, и она ненавидела наше звание, нашу изоляцию и ненавидела называться Окаянной... Я думаю... Думаю, она больше не хотела быть красивой... чтобы больше не было никакого искушения.
— Черт, Мэй. Эти мрази из секты действительно оказывали на нее такое влияние? — спросил я, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. До того, как истекая кровью, появилась Мэй в нашем дворе, я даже не знал о существовании сект, не придавал значения, как они могут промывать мозги людям.
— Да, — ответила она, сдерживая слезы. — Это все, что мы знали. Для нас было сложно отказаться от учений, которые мы считали святыми...
Стикс запустил руку в черные волосы Мэй и поцеловал ее макушку. Запрокинув голову назад, я кратко уловил, что братья смотрели в нашу сторону, подслушивая разговор, прежде чем закрыл глаза и просто начал дышать.
Проходили минуты, раздался кашель, и я открыл глаза. Средних лет доктор неловко стоял в конце коридора.
— Вы привезли мужчину и женщину?
Мы все сразу подскочили на ноги, я ступил вперед.
— Сучка в порядке?
В глазах доктора было гребаное осуждение и, осмотрев меня сверху донизу, он сказал:
— Если вы имеете в виду молодую женщину, которую привезли в порезах и истекающую кровью, то да, ей сделали операции, и она восстанавливается.
— Отведите меня к ней, — приказал я, доктор опустил свой планшет.
— У этой женщины есть имя? — спросил он, и клянусь, мне потребовались все силы, чтобы не вставить этот планшет в его узкую задницу.
— Лила, — сказала Мэй позади меня. — Ее зовут Лила.
Доктор начал что-то писать, и спросил:
— Фамилия?
Мэй нахмурилась.
— У нее нет.
Доктор прищурил глаза.
— У нее нет фамилии? — рассмеялся он без намека на веселье и покачал головой. — Молодую женщину, истекающую кровью от порезов на лице и руке, и свежих и похожих на ранения после хлестанья плетью по спине, с распятием, выжженным на животе... привозит общеизвестный нечестивый мотоциклетный клуб, и сейчас вы говорите мне, что у нее нет полного имени. Нет документов, медицинских записей, и никакой истории в нашей системе. И как раз перед этим вы привезли мужчину с ранением в шею, которого пришлось усыпить, пока он все крушил, и его зовут Флейм. У него тоже нет полного имени.
Когда я двинулся вперед, лицо доктора побледнело, и я вырвал планшет из его рук и бросил в стену. Доктор напрягся.
— Слушай-ка, док. Мы проигнорируем все, что ты сказал. — Я сорвал бейдж с его белого халата и бросил Вику.
— Эй! — закричал доктор, и я встал прямо перед его лицом, он замер.
— Закрой свой гребаный рот и послушай. — Доктор сглотнул, и я сказал: — Теперь ты позаботишься о моем брате и моей женщине с гребаной улыбкой на своем уродливом лице, или я позволю своему брату Вику узнать все о твоей семье, пробраться к тебе в дом посреди ночи и заколоть их прямо в гребаные сердца. Ты понял это, мудак?
— Д-да, — заикался он, и я произнес в его ухо:
— Палачи управляют этим городом, не копы или федералы, или любая другая власть, которой ты думаешь позвонить. Ты должен запомнить это, если попытаешься встать на моем пути увидеть мою женщину. Потому что ничто кроме проклятого апокалипсиса не остановит меня от того, чтобы пробраться в палату к своей сучке.
Вик подошел ко мне, вертя бейдж в руках.
— Что такое, док? — он сделал паузу. Затем на его лице расплылась широкая улыбка. — Я просто умирал от желания сказать это.
Я дернул головой и стиснул зубы. Улыбка Вика сразу исчезла, и он сказал:
— Ты будешь делать то, что тебе сказали, или я получу шанс поиграть с сиськами твоей жены?
Доктор дал задний ход.
— Нет, я подчинюсь. Только не делайте больно моей жене.
— Хороший выбор, — сказал я натянуто, затем спросил: — Где Лила и Флейм?
— Лила в восьмой палате. Флейм в послеоперационной палате Б. Его скоро переведут в отдельную палату. — Доктор развернулся и практически убежал.
Мэй пыталась протиснуться мимо Вика, чтобы попасть к Лиле, но Стикс удержал ее за руку, отпустив только, чтобы показать:
«Детка, позволь сначала Каю ее увидеть. Позволь ему побыть со своей женщиной. Мы подождем».
— Нет! — запротестовала Мэй. — Она моя сестра... Она захочет меня увидеть... я нужна ей.
Опустив голову, я повернулся лицом к Мэй и сказал:
— Мэй, пожалуйста. Позволь мне побыть с ней наедине какое-то время. Мне очень нужно это. Мне нужна она.
Слезы появились в глазах Мэй.
— Хорошо, — прошептала она. — Просто дай ей знать, что я здесь, если она захочет меня увидеть.
Кратко дернув подбородком, я направился по коридору в палату номер 8. Пока я шел за мной наблюдали: персонал, посетители, пациенты. Я игнорировал большинство из них и обнаружил, что стою снаружи отдельной палаты.
Повернув дверную ручку, я толкнул дверь, сразу же увидев, что Лила спит на кровати. Моя грудь сжалась, как будто внутри меня было железное легкое. Ее короткие волосы были отброшены назад, белые марлевые полоски покрывали ее тело, самая большая на ее щеке.
Левым глазом я уловил движение, и медбрат, одетый в медицинский костюм, встретился со мной взглядом, замерев на месте.
— Ты закончил? — спросил я коротко.
Он кивнул и начал говорить, но я перебил:
— Иди на хрен отсюда и не возвращайся, пока я не позову.
— Но...
— Иди на хрен! — заревел я, и ударившись спиной о медицинскую тележку, он вышел из палаты.
Как только закрылась дверь, я защелкнул замок и медленно направился к Лиле. Стоя с края узкой койки, я заметил капельницу, и запах антисептика исходил от ее кожи.
Я провел пальцами по тыльной стороне ее руки, слушая ее мягкое дыхание. Ее выражение лица было таким спокойным, таким умиротворенным. Она была так красива, так чертовски красива.
Сев на край кровати, я наклонился и прижался в поцелуе к ее губам, затем засунул руки ей под спину и сдвинул ее в сторону, осторожно, чтобы не повредить капельницу.
Сбросив ботинки, я лег рядом с ней, вдыхая ее ванильный аромат. Взяв ее за руку, я положил голову на подушку рядом с ее и погладил ее короткие волосы.
— Я люблю тебя, детка. Мы пройдем через это, потому что, бл*дь, ты заслуживаешь лучшей жизни, чем у тебя была. Ты заслушиваешь быть счастливой со мной.
23 глава
Лила
Услышав устойчивый ритм капающей воды, я медленно открыла глаза и мгновенно уперлась взглядом в белый потолок. Дезориентированная, я сделала глубокий вдох и наполнила легкие воздухом. Все мое тело ощущалось деревянным, спина чесалась и саднила, поэтому я повернулась на правый бок и замерла.
Передо мной на стене было зеркало, которое отражало женщину на кровати. У этой женщины были лохматые короткие волосы, она была покрыта бинтами, а на щеке была повязка.
Широко раскрытые голубые глаза шокировано смотрели на меня, и на мгновение я забыла, как дышать.
Это была я?
Это я....
В мое сознание нахлынули воспоминания: нож, оцепенение, порезы, уничтожение проклятья дьявола... свобода от моей красоты.
Осторожно вдохнув, я сразу же нахмурилась. Мой желудок скрутило от понимания, что я наделала. В моем разуме не было демона, который мучил меня и говорил, что я грешница, и что связана с адом. Я чувствовала только спокойствие, божественный покой, которого не было прежде.