Имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, . что заставил меня пережить? Я обезумела от тревоги.
Ты уехал даже до того, как доктор Фоули снял у тебя швы. Я представляла себе, как ты лежишь у дороги мертвый! В ту последнюю ночь… мне казалось, что нас соединяет какое-то особое чувство. Мне казалось, что ты тоже это чувствуешь… Господи, я… я сказала тебе, что люблю тебя… А что сделал ты? Ты просто бросил меня, не сказав ни слова!.. Ты понимаешь, что означало для меня знать, что я никогда больше не увижу тебя… думать, что я тебе безразлична…
Этот разговор был настоящей пыткой для обоих.
Кейн понимал, что Эбби убеждена, что он поступил с ней непростительно жестоко. Возможно, это так. Но он загладил бы свою вину перед ней, дай она ему только шанс.
Кейн еще крепче обнял Эбби. Губами и руками он попытался утешить ее, как мог. Но она вырвалась из его объятий, не умея преодолеть горькую обиду.
— Ты считал, что я избалованная и изнеженная, Кейн. Все то время, что мы гнались за Сэмом-Удавкой, ты был убежден, что я думаю только о себе. А о ком думал ты, когда уехал? Нет, скорее, удрал. Ты когда-нибудь задумывался над тем, как я могу себя чувствовать?
Вряд ли! Это ты был эгоистом, Кейн, ты!
Он не спускал с нее глаз.
— Чего ты хочешь от меня сейчас, Эбби? Ты хочешь, чтобы я умолял? Прекрасно. Я умоляю тебя выйти за меня замуж. — Его голос прерывался, перед глазами все плыло. Кейна обуял страх, невыразимый страх, что он может потерять то единственное, обладать чем он когда-либо по-настоящему желал. — Я… я не могу без тебя жить. Я даже не хочу пытаться пробовать. Время, проведенное с тобой, изменило меня. Может, потому что ты поверила в меня, что я не исчадие ада, увидела во мне человека.
О! Итак, сейчас он делает ей предложение из чувства благодарности? Из-за спасения и очищения души, обреченной прежде на вечные муки? Эбби не знала, смеяться ли ей или плакать. Однако поведение Кейна было далеко не смиренным; казалось, он обезумел.
Господи, какой же наивной она была, корила себя Эбби. Она доверила Кейну свою жизнь и жизнь брата.
Но отдать ему свое сердце — это совсем другое дело, и такой ошибки она не сделает вновь!
— Ты просто с ума сошел, если думаешь, что я соглашусь стать твоей женой! — не помня себя, крикнула Эбби. — Покойный папа никогда бы не одобрил этот брак! Поэтому сейчас же, слышишь, сейчас же убирайся прочь и никогда больше не возвращайся!
Кейн оцепенел. Его взгляд пронзал Эбби, как бы желая проникнуть ей в душу.
— Ты говоришь это всерьез, не так ли?
— Да!
Он понял, что сейчас невозможно будет заставить ее образумиться. Она так настроила себя против него, а он уже знает по опыту ее упрямство, знает, что она ни за что не уступит.
Ледяная рука сжала его сердце.
— Поступай, как знаешь, дорогая, — как ты обычно и делала в подобных случаях, — сказал Кейн чуть слышно. Он резко повернулся и вышел из гостиной, захлопнув за собой дверь.
Только тогда Эбби поняла, что она натворила…
Она упала на пол, обливаясь потоком слез, гнева, обиды, слез растерянности и жалости к самой себе.
Глава 21
Диллон не удивился, увидев, что гнедой жеребец Бака Расселла привязан у входа в» Серебряную шпору «. С отвращением скривив губы и вскинув волевой подбородок, Диллон толкнул створчатые деревянные двери и вошел в бар.
Как всегда, там было весело и шумно. Полупьяная барменша, немыслимо фальшивя, пыталась петь под аккомпанемент рояля. Иногда от покерного столика доносились громкие возгласы, выделявшиеся из общего шума.
Взгляд Диллона, с трудом продиравшийся сквозь густой туман сигаретного дыма, наконец остановился на столике в дальнем углу. Действительно, Бак Расселл сидел там с несколькими ковбоями, лениво вытянув под столом длинные ноги. Полли, грудастая брюнетка, сидела у него на коленях, засунув ему под рубашку руку.
Диллон выругался про себя. Это было длинное, многословное ругательство, но оно мало помогло, чтобы дать выход его злости. И это человек, за которого Эбби хочет выйти замуж? Этот похотливый ублюдок не смог бы держать ширинку своих брюк застегнутой, даже если бы эта прореха была забита гвоздем!
Диллон в два шага оказался у столика Расселла.
Два ковбоя с трудом поднялись на ноги. Полли поспешно соскочила с колен Бака. Было видно, что при появлении Диллона Бак растерялся, Затем на его красивом дерзком лице появилась легкая улыбка. Он дал знак другим удалиться.
— Добрый вечер, мистер начальник полицейского участка, — проговорил он. Вытащив изо рта сигару, Бак жестом пригласил Диллона занять место напротив него. — Налить вам выпить?
— Нет, ни сейчас, ни когда-либо еще. — Диллон продолжал стоять. Его тон был сух и предельно краток. Я считаю, нам с вами пора немного побеседовать.
Бак приподнял бровь.
— Кажется, вы не в настроении, мистер начальник полицейского участка. Если кто-то из моих людей…
— Это не имеет никакого отношения к вашим людям. Скажем прямо, мне очень интересно узнать, с чего это вдруг вы стали волочиться за моей сестрой.
В ответ Бак только рассмеялся.
— Вы, Диллон, очевидно, плохо знаете свою сестру. Она красивая женщина. Умная. Образованная и хорошо воспитана.
— А также совладелица самого большого поместья в наших краях. Об этом ведь нельзя забывать, не так ли? — Диллон даже не потрудился скрыть насмешку.
Бак по-прежнему улыбался, но в глазах его появился стальной блеск.
— У всех нас есть свои честолюбивые замыслы, не правда ли, начальник полицейского участка?
Эти слова только подтвердили подозрения Диллона. Именно ранчо нужно Баку Расселлу. А Эбби — лишь средство, с помощью которого он может приобрести его. Самое ужасное в данном случае то, что Эбби сама это понимает — понимает и тем не менее поступает глупо. Создается впечатление, что ей все равно, кого взять в мужья.
Единственное, что Диллон хотел бы, но не мог сейчас сделать, это стащить Рассела со стула и врезать ему кулаком прямо в челюсть.
Бак выпустил в воздух кольцо дыма.
— Если хотите знать, я совсем не такой негодяй, каким вы меня себе представляете. Я никогда не давал волю рукам. Я не собираюсь забывать, что ваша сестра — леди. В конце концов у такого человека, как я, есть определенные принципы, в соответствии с которыми он выбирает себе жену. Я не делаю из этого тайны.
Жена. Итак, это правда. Он действительно собирается жениться на Эбби. Заявление Бака несколько удовлетворило Диллона.
Он неторопливо положил руки на стол и наклонился вперед так, что они с Баком оказались почти лицом к лицу. Его голос был предельно спокойным.
— Я не могу удержать Эбби от замужества и запретить ей выйти замуж именно за вас, если она этого хочет. Но я считаю, что если это и впрямь так, то моя сестра совершает самую большую ошибку в своей жизни. Итак, я говорю это только лишь один-единственный раз, Расселл. Но если вы обидите Эбби — хоть когда-нибудь, — не будет иметь никакого значения, что я полицейский чин. Я позабочусь о том, чтобы вы за это заплатили сполна. — Диллон повернулся и, не оглянувшись, вышел из бара.
Пыль взметалась под его каблуками, когда он шел в полицейский участок. Хоть убей, он совершенно не понимает Эбби. Почему она так упорно ставит на первое место ранчо, интересы хозяйства, а не собственное счастье? Неужели она не понимает, что замужество — нечто несравненно большее, чем деловое предприятие — больше, чем стадо скота и счет в банке? Эбби заслуживает гораздо лучшего мужа, чем эту копающуюся в земле свинью, Бака Расселла. Она заслуживает счастья.
Она заслуживает любви.
Когда Диллон вошел в свой кабинет в полицейском участке, лицо его было мрачнее тучи. Дюк Северине, его новый помощник, взглянул на Диллона из-за своего стола и жестом указал на стул в противоположном углу.
— К вам посетитель, мистер начальник полицейского участка.
Это был Кейн. Он выглядел здорово утомленным, его одежда была запыленной и грязной. Диллон перевел взгляд на Дюка.