Тарасов в это время знакомился с сотрудниками производственного отдела. Потом по совету соседей он пошел искать завхоза, чтобы добыть у него бумагу, чернильницу и прочий канцелярский инвентарь, и вернулся к. началу обеденного перерыва.
Можно было сходить в столовую или просто побродить по улицам, но в окно забарабанил дождь, и геолог присел к своему столу, чтобы привести его в порядок.
Старенький, видавший виды стол был заперт. Когда его двигали, что-то тяжело перекатывалось в ящиках. Никто не знал, кому он принадлежал раньше. Некоторое время назад в трест привезли новые столы, а старые грудой свалили в кладовую. Один из них и достался Тарасову.
Тарасов решил начать с тумбочки. Небольшое усилие— и перед его глазами предстали обломки кварца, плохо завернутые в обрывки газет. Ни на бумаге, ни на камнях никаких надписей не оказалось. Как правило, такие образцы не могут иметь практического значения, ибо невозможно точно установить, где, когда, почему и кем они взяты. Геологи называют их в шутку «собакитами».
На самом дне ящика лежало несколько плоских коробок из-под папирос. Две из них были особенно тяжелыми.
«Шлих[5], наверное!» — подумал Тарасов и открыл одну из коробок.
Золото?! Видно, придется искать хозяина.
Не удержался от желания внимательнее рассмотреть кусочки металла. Высыпал содержимое коробок на бумагу.
Тяжелые кусочки легли кучкой, почти не раскатившись по листу. Их было много. Окатанные, сглаженные со всех сторон, некоторые ноздреватые, отдаленно напоминающие губку, но тоже приглаженные сверху, золотинки напоминали мелкие галечки размером в миллиметр и меньше и только отдельные, самые крупные были около полусантиметра в поперечнике.
Широко известно, что кусочки золота, выбитые из руды, обладают неправильными причудливыми формами. У таких золотинок обязательно найдутся острые углы, и их часто называют занозистыми. Причина в том, что золотинки в руде чаще всего образуются позднее других минералов. К моменту, когда из раствора осаждается золото, каркас будущего рудного скопления оформился, и остается только заполнять промежутки между зернами других минералов.
Но вот кусок такой руды покатился по склону горы, внизу его захватил поток и начал перекатывать вместе с бесконечным числом обломков других горных пород. Камень постепенно стачивается, шлифуется, как говорят, «окатывается». Если же это золотинка, то она быстро превращается в округлую галечку, а затем в тонкую лепешку. Но и лепешка будет истираться. Дело кончается тем, что в наносах горных потоков часто встречаются лишь тончайшие пластиночки золота.
Попадает такая пластиночка на берег или на косу, охватит ее ветерком, согреет солнечными лучами, высушит, и она оказывается способной плыть по поверхности воды. Любые сухие песчинки порой долго держатся на поверхности спокойной воды, пока случайно не перевернутся, не прорвут поддерживающую их пленку воды. То же самое происходит с пластиночками — знаками золота. О них так и говорят: плавучее золото.
Разрабатывать да и разведывать россыпи значительно легче, чем коренные залежи — материнские; но главный (по количеству, а часто и по богатству содержания на тонну руды) запас металла находится в коренном источнике. Поэтому разведчики всегда стараются найти именно его, коренной источник, жилу, или рудное тело.
Иногда по степени окатанности обломков судят о том, насколько далеко от находки расположен коренной источник минерала.
Некоторые геологи даже подсчитали расстояние, на протяжении которого горный поток произведет разрушение зерна того или иного минерала. Доказывали, что если взять кристалл определенного состава и размера, освободить его от остальных окружающих минералов и отправить транспортироваться по дну ручья или речки, то через строго определенное число километров от него останутся только мелкие осколки. Кристалл превратится в тончайшие частицы ила — разилуется. Однако авторы подсчетов не приняли во внимание, что кристаллы выбиваются из руды не только на коренном месторождении, но и из обломков галек, валунов, крупных камней, которые тоже увлекаются потоком и разламываются в процессе транспортировки. В результате поток все время получает некоторое количество дополнительных свежих кристаллов, выпавших из породы.
5
Так называют горняки и разведчики массу тяжелых минералов, остающихся после промывки рыхлых или раздробленных горных пород. По составу шлиха, добытого в русле какой-нибудь речки, можно приблизительно судить о горных породах, которые разрушают поток, да и сам шлих нередко служит хорошим источником некоторых полезных ископаемых; из шлихов добывается большое количество олова, вольфрама, тантала, алмазов.