Неприятности начались с того, что в один из вечеров он столкнулся со своим двойником — таким же худым, чуть сгорбленным, бородатым, одетым в казенный тулуп сторожем продовольственного склада.
— Не признаешь, Кузя? Куда уж тебе. В добрые времена вроде бы мы не ссорились.
— Язык придержи, пока цел, — прошипел Макаров. Это был один из отцовских лавочников — лабазников, умевших грабить и покупателей, и хозяина. Встреча с такой фигурой никак не входила в расчеты Макарова.
— Разговор-то, как и прежде, весь в батюшку. Нам с тобой по пути, да и положение вроде одинаковое. Пройдемся.
— Пошли.
А когда отошли в сторону от жилья и Макаров начал раздумывать, как разделаться с нежданным встречным, тот заговорил:
— Не очень довольны тобой, Кузя. Передать велели: может, переметнуться вздумал или староват стал. Так чтобы имел в виду — все заготовлено в аккурате. Сами пачкаться не будут, только мигнут — и уполномоченный из чека за тобой прискачет.
— К чему ты это все брешешь? Если что надо, так говори толком.
— Плохой ты стал, Кузя. Сарай поджег, а мне за тобой раздувать пришлось. В шахту лезешь, а кто стоит у отвала, не замечаешь.
— Плохой, так пусть отвяжутся хозяева твои.
— Не сердись, Кузьма. Хозяева они наши. Веревочка одна. Не сумел ты здесь место выбрать, чтобы ударить. Сорвалась консервация. Виноваты мы оба. Ты в первую очередь, я во вторую. Ну что бы загодя хотя бы этих, что в директорском ночуют, придушить.
— Это что, команда такая?
— Теперь поздно.
— Так что же?
— Во вторник сам будет, на базаре около станции, в обед, проездом. Не опаздывай.
Не одну бессонную ночь провел Макаров после этой встречи. Выходит, за ним следили и, значит, не очень-то доверяли. Правда, угрозы он слышал не раз и раньше, но не в столь откровенной форме. Видно, не больно хороши дела у хозяев, раз бесятся. Но во вторник он все же пошел на станционный базар.
На свидание действительно явился сам — Рыжий. На этот раз он ничего не обещал. Может быть, потому, что было слишком мало минут для беседы. Задача была сформулирована просто: либо он, Макаров, найдет способ уничтожить рудник, либо будет уничтожен сам. Рыжий передал довольно внушительную пачку денег, намекнул, что на раздаточном взрывскладе временами бывает значительное количество взрывчатки, и уехал не попрощавшись.
Как ему хотелось вот так же сесть в поезд и уехать куда глаза глядят.
Деньги жгли руки, и он сразу нашел применение первой из лежавших в кармане бумажек — под тулупом появилась литровка первача-самогона, на вкус куда более крепкого, чем «казенная» водка.
Ехал на попутной подводе, а на въезде в поселок опять столкнулся со старым лабазником.
— Побыстрее поворачиваться надо, Кузя, и уходить. Верно говорю.
Вот и все.
Взгляд упал на скомканную газету, валявшуюся на полу. Макаров поднял ее, разгладил, поднес поближе к лампе.
Обычно он читал только раздел происшествий да про международные события, отыскивал в первых знакомые фамилии, а во вторых — поддержку надежды на организацию новой интервенции. Сейчас с газетного листа на него взглянуло удивительно знакомое лицо в красноармейской фуражке. Выпитый самогон туманил сознание, да вдобавок очки остались в бараке.
С трудом разобрал написанное под фотографией: «Красноармеец Макаров, награжденный за неоднократное задержание нарушителей границы». Дальше следовала беседа с награжденным. В ней сообщалось, что красноармеец-пограничник, воспитанник детского дома, не знает своих родителей, но слышал, что отец не был честным человеком и бросил детей на произвол судьбы.
Только теперь Макаров начал понимать.
— Встретились, выходит. Отец тебе, значит, не по нутру: честным не был! Не помогла кровь. Как же теперь. А?
Он сам отдал детей в приют, тогда еще не называвшийся детским домом, да еще через третьи руки; никогда не возвращался к воспоминаниям о них, а сейчас фотография и коротенькая заметка вызвали совершенно незнакомые чувства и мысли.
Конечно же, думал Макаров, если бы не эта проклятая революция, разве был бы он один. Собирался сам стать хозяином. Глядишь, тогда сохранилась бы семья и отец был бы по нутру… А теперь он исполняет команду шпиона, сам до последней клеточки ненавидит все советское, а сын защищает это новое и ловит таких, как отец.
Да, полно, наконец, так ли уж силен Рыжий и все, кто его окружают? Чем кончится схватка?
Состояние опьянения прошло. Его место заняла пустота, ощущение безвыходного одиночества и злости.
Макаров встал, прошелся шатаясь по комнате. Уперся в дверь, соединявшую рабочую комнату зарядной с самим раздаточным складом. Дверь была заперта, ключи от нее всегда хранились у старшего взрывника. Вспомнил, что только позавчера туда загрузили большую партию свежей взрывчатки. Зачем-то потрогал замок и пломбу.