Все это исходит от людей, которые в благодарность за потраченное вами время не могут дать ничего, кроме любви. «Уход за умирающими окупится сполна, — говорил я многим. — Возможно, это произойдет не в реальном, а в духовном мире, ибо эта работа связана с ним».
В тот период, когда я пишу эти строки, я «умираю» вместе с тремя очень разными людьми. Одна из них, владелица бакалейной лавки, страдала опухолью мозга, при нашей первой встрече плакала и боялась смерти. Теперь она смеется, хотя все еще испытывает страх.
Второй — пожилой мужчина, больной раком легких. Он видит духов в своей комнате. Сначала их присутствие пугало его, но я научил его, как с ними обращаться. Теперь он приветствует их, как друзей, и знает, что они будут с ним, когда придет смерть.
Третья — женщина средних лет. Ее сердце медленно сдает после приступа, случившегося пять лет назад. Я познакомился с ней, когда она умирала от пневмонии. Будучи сердечником, я хорошо знаю, что такое боль в груди, не дающая дышать. Однажды я заглянул к этой женщине, чтобы рассказать ей то, что мне известно о сердечных болезнях и о смерти. Она пригласила прийти меня снова, так как ей захотелось еще раз послушать эти странные, но утешительные истории. Теперь женщина не боится смерти. Она готова покинуть становящееся бесполезным тело, пока же она работает в доме для престарелых, отвечает на телефонные звонки.
Позвольте представить вам некоторых из тех, кто выдал мне мой духовный чек.
Хелен было за семьдесят, когда врач обнаружил, что причина ее головных болей — опухоль мозга. Первой ее реакцией на это был вопрос: «Неужели нет отдыха для усталых?» Потом она вернулась в свою бакалейную лавку и проработала там до конца дня.
Это было нелегко, но Хелен — мужественный человек. После смерти мужа она одна заботилась о лавке. Помимо ежедневных записей в книге, уборок, расстановки товаров на полках и сидения у кассы, у Хелен была трудная задача собирать деньги с тех, кому она продавала в кредит.
В течение нескольких месяцев операции по удалению опухоли постепенно лишали ее сил. Хелен могла работать в магазине только в кресле на колесах. Будучи не в состоянии заботиться о себе, она в конце концов переехала в дом для престарелых.
Там я и познакомился с ней. Дочь Хелен хотела, чтобы я поговорил с ее мамой.
— Она настолько подавлена, что даже не смотрит на меня и все время сердится. Мы не хотим, чтобы она умерла в таком состоянии.
Я отправился навестить Хелен.
— Привет, я Дэннион Бринкли, — представился я. Сначала мне показалось, что у нее нечто вроде апоплексического удара. Хелен смотрела в потолок и молчала, словно я и не существовал вовсе. Но вскоре я понял, что она нарочно меня игнорирует. Ей хотелось побыть одной.
Другие могли бы обидеться, но не я. Мне было известно, какие страдания причиняет болезнь и как злит умирающих, когда их беспокоят.
— Я просто посижу здесь, — сказал я и в первый день действительно сидел молча.
Следующие два дня прошли так же. На четвертый день я изменил подход. Я привел с собой другого добровольца, вызвавшегося ухаживать за умирающими, и сказал Хелен, что тренирую его. Я стал объяснять, как ухаживать за пациентом вроде Хелен, который не в состоянии ходить и даже поворачиваться в постели. Я притворялся, будто верю, что Хелен не интересует наше присутствие.
— Спасибо, что позволили нам прийти, — поблагодарил я, когда мы собрались уходить.
Она махнула мне рукой и сказала:
— Возвращайтесь, и мы поговорим.
Когда я вернулся, мы стали беседовать о бакалейном бизнесе. Так как моя семья занималась им в Южной Каролине более сотни лет, у нас было о чем поболтать. Обсудив общие интересы, Хелен перешла к своей болезни.
— Я знаю, что скоро умру, но никто не разговаривает со мной об этом. Даже доктор утверждает, что еще есть надежда, но я вижу по его глазам, что он сам в это не верит. Почему они не могут просто сказать мне правду?
— Большинство людей не в состоянии говорить о смерти, потому что они считают ее ужасной, — ответил я. — Но я побывал в ином мире и смотрю на это с большим оптимизмом.
Я рассказал ей свою историю от начала до конца, а также истории других людей, побывавших, подобно мне, на пороге смерти. Я описал ей присмертный опыт — как ей предстоит, пройдя сквозь туннель, очутиться перед умершими близкими и Существами Света. Про родных и друзей мне рассказывали другие — меня же приветствовало только Существо.
— Во время моих двух опытов я не видел никого из родственников — даже мою мать, — сказал я. — Очевидно, ни один из тех, кто знал меня при жизни, не захотел встретиться со мной снова. Но если бы я увидел маму, то никогда бы не вернулся назад.