– Приеду, обязательно приеду, – Инессе быстренько согласилась.
Она тоже задрала голову, чтобы понять происходящее. Так они и сидели с Голубенко, таращась в потолок, пока в переговорную не заглянула суровая женщина лет тридцати.
– Освободите переговорную. У Сергея Викторовича через три минуты совещание.
И женщина испарилась. Инесса никогда не видела ее в «Планете», слишком сухая и прямая, как палка. В любом учреждении есть строгий свод законов. Устав. Его неукоснительно соблюдают. В местном зоопарке такие особи женского рода раньше не приживались. Чопорность была не в почете. Голубенко хотел возмутиться, день у него явно не задался, даже из переговорной его выгоняли, но он почему-то передумал. Наверное, больше всего Валерий Федорович был озадачен трансцендентными криками, несущимися с потолка, а отнюдь не чопорной женщиной от Бобылева.
– Валерий Федорович, мне было приятно с вами познакомиться, – Инесса крепко пожала сухую и жилистую голубенковскую кисть.
– Очень-очень был рад, – пробормотал клиент, не отрывая изумленного взгляда от потолка.
В коридоре они встретили торжественную процессию. Впереди на всех парах летел Бобылев, по обе стороны от него вышагивали рослые мужественные парни с каменными лицами, сзади семенили личности менее заметные. Мрачная процессия резко свернула в переговорную. «Бобылев сейчас не узнал бы меня, даже если бы ему указали пальцем на находившуюся в столбняке девушку в жокейском костюме. Он ни за что не вспомнит мое имя. И фамилию. Сергей находится по ту сторону от меня. Сейчас у него другой файл в голове. А если бы ему встретилась жена, гибкая, как дамский хлыст, женщина, та, что приходила к боссу ранним утром, узнал бы Бобылев родную жену или нет?» – мысленно злилась Инесса, уступая дорогу величественному эскорту. Проводив Голубенко до выхода, она поднялась по лестнице, внимательно прислушиваясь, но ничего не услышала. Точно почудилось. На площадке валялись бутерброды в фольге и на салфетках. Кажется, еды заметно прибавилось. Сбоку лежал серебристый рулончик, развернутый, с кусочками батона и сыра. Инесса сразу узнала его. Это был сверток от Егоровой. Она примчалась сюда, сбивая всех с ног, чтобы оставить здесь свой неприкосновенный запас. Марина не слывет в определенных кругах заядлой благодетельницей, прикармливающей бездомных кошечек и собачек. Никто не сможет заставить Егорову отказаться от домашнего питания – даже сам Норкин. Ствол автомата «калашников» – это единственный аргумент в пользу милосердия Марины Егоровой. Лишь под прицелом она отнимет от себя кусок сыра и бросит на лестницу. Маринка – чрезмерно экономная девушка. Почему же никто не ест эти подношения? А где котеночек? Инесса потрогала носком ботфорта ненужную никому пищу и приуныла. В «Планете» творятся чудеса. И никого эти чудеса не трогают. «Почему Бобылев не узнал меня, можно было раздеться донага – все равно прошел бы мимо, будто сквозь тень. В его свите нет Норкина, куда он подевался, странно», – горестно размышляла Инесса, рассматривая пищевую свалку. И тут она увидела Норкина, он протрусил рядом с ней. Веткину он не заметил. В руках Норкина Инесса заметила сверток. Игорь Львович заботливо разложил сверток с едой на лестничном пролете. Озадаченная Инесса медленно побрела на рабочее место. В офисе равномерно гудели компьютеры. Телефоны пищали. В приемнике подвывала «Глюкоза», а может, «Галлюцинация». Все их путают. Инесса невидяще уставилась в макет буклета. «В атмосфере планеты витает желание изысканности и элегантности. Золото подчеркивается декоративными формами, что возвращает нас к двадцатым годам прошлого века. В то благословенное время стиль арт-нуво достиг своего апогея. Украшения, вдохновленные лучшими образцами арт-нуво, бесконечно интерпретируют геометрические и кубические формы». А в воздухе «Планеты» витают совсем другие формы и желания. Отнюдь не ароматы изысканного стиля арт-нуво. Сотрудники сновали туда-сюда как челноки с пакетами под мышками, подбрасывая пищу на лестничную площадку, не узнавая друг друга. Инесса вновь уткнулась глазами в текст. Какие-то бессмысленные строки. «Золотые нити драгоценных ожерелий – вот истинный индикатор стиля арт-нуво. Дань естественной красоте природы. Кажущаяся простота обманчива. Она иллюзорна, ведь чтобы создать тонкую, словно волосы ангела, золотую нить...» – на этом интересном месте Инессу окликнули. Она так и не узнала, что нужно сделать, чтобы создать нить такую же тонкую, как волос ангела. Буклет из-под носа утащила чья-то рука, девушка не смогла удержать в руках скользкую глянцевую обложку.
– Веткина, срочно к Норкину, – выкрикнул Гришанков, подкидывая буклет вверх, как мячик.
Времена меняются. Статус компании подпрыгнул вверх. Теперь аудиенцию у руководства назначают посредством глашатая. Егорова злобно хихикнула. Корпоративные интриги расцвели пышным цветом, как бурьян на пустыре. Переезд успешно завершился. Все сотрудники собрались в рабочем офисе в полном составе. Они нацелились осваивать целинные земли капитализма. Пахать им не перепахать. Инесса побрела к Норкину, едва перебирая ногами в ботфортах. Удобные сапоги. Главное, не жмут в коленках. Единственная радость в жизни. Игорь Львович только что вернулся из туманного Альбиона. Почему бы ему не остаться в Англии навсегда? Не оставят, сумеречная держава не примет Норкина в свое гостеприимное лоно. Там своих норкиных полно, без него достаточное количество развелось, всему миру достанется для всеобщего благоденствия.
– Инесса, тебе доверили ответственное дело, но без согласования со мной. Ты справишься с выставкой? – сказал Норкин вместо общепринятого «здравствуйте», видимо, в Европе научился приветствовать сотрудников по-новому.
– Справлюсь, справлюсь, уже готов буклет. У Гришанкова есть сигнальный экземпляр, – Инесса догадалась, почему Коля умыкнул у нее из-под носа выставочный буклет. Хотел выслужиться. Без буклета любой сотрудник в глазах Норкина – сущий разгильдяй.
– Знаю, – отмахнулся Норкин, – ты лучше займись прессой. Составь программу. План. Составь перечень участников выставки. Понимаешь, Инесса, на этой выставке можно заработать хорошие денежки, – Игорь Львович многозначительно пощелкал тонкими пальцами.
Он замолчал в ожидании ответа, а Инесса мучительно размышляла – куда и зачем спешил Игорь Львович со свертком под мышкой?
– Московские фирмы хотят продавать свои изделия в Петербурге. Нам нужно найти оптовиков. Ведь мы первыми будем разговаривать с клиентами. При заключении сделки можем поиметь отличный процент. Как ты смотришь на это доходное предприятие? – Норкин звонко пощелкал костяшками.
При этом он не смотрел в ее сторону, худая шея Норкина тянулась куда-то ввысь без его ведома.
– Иметь профит от сделки – отлично придумано, Игорь Львович. Я смотрю с восхищением на это предприятие. А как на него посмотрит Сергей Викторович? – Инесса откровенно забавлялась. Странная ситуация. Начальник смотрит в потолок, предлагая сотруднице незаконную сделку, при этом он уверен, что Инесса согласится не раздумывая. Норкин покраснел, опустил голову, тощая шея сломалась, как ножка у циркуля.
– Инесса, – сказал Норкин, укоризненно глядя в стол, – я же о тебе забочусь. Ты у нас – девушка одинокая, кормилица в семье, заботиться о тебе некому.
– Впереди никакого просвета, – хихикнула Инесса, – а зачем вы на лестницу ходили, Игорь Львович?
– Я? – испуганно спросил Норкин. – Я не ходил на лестницу, не придумывай, Веткина.
– Вы, Игорь Львович, ходили и отнесли туда какой-то пакет. Зачем? – Веткиной захотелось подбежать к столу и заглянуть в узкие прорези, служившие Норкину смотровыми щелями.
– Да никуда я не ходил, сочиняешь ты все, Инесса, – окончательно рассердился Норкин. – Не хочешь иметь выгоду – и не надо. Я же тебя проверить хотел. Бобылев тебе такой серьезный заказ доверил. Вот я и подумал – надо проверить девчонку, вдруг сломается, клюнет на крючок. Вместо меня тебе точно такое же предложение могли сделать московские ювелирные фирмы. А у нас в «Планете» не принято иметь заработки на стороне.
И тут с потолка явственно послышалось: «На крыше крысы голодают, отнесите им еду! На крыше крысы голодают, отнесите им еду». Норкин приподнял голову, искоса взглянул на Веткину, дескать, слышит она или не слышит. А Инесса уже думала о том, что могло бы произойти, если бы она согласилась. Даже в шутку. Ничего бы не произошло, ведь Норкин сам мечтает заработать на выставке. Как на золотом прииске. А Инессу он хотел взять в компаньоны. Но ему по должности не положено зарабатывать лишние деньги. Он и без того огромный оклад имеет в корпорации. Зато Инесса прошла проверку на прочность. А пройти проверку помогли неведомые крысы. Неизвестно, сколько времени продержал бы ее Норкин, если бы не эти дурацкие возгласы с крыши. Она удалилась из руководящего кабинета, сохраняя гордое безмолвие. Пусть Норкин сидит и слушает дивную потолочную мелодию в гордом одиночестве. На работе настоящие профессионалы должны думать только о деле, а не о левых заработках. Главный девиз выставки – украшения нужно покупать только у надежных производителей. В этом месте Инессины мысли плавно переплавились в любовное русло. Нерастраченная энергия хлынула из нее, сбивая с ног. Выставочный девиз бесследно исчез в розовом мареве. Странная любовь накрыла Инессу Веткину с головой.