— Я не обязана перед тобой отчитываться, Арнольдо… — отмахнулась Патаки.
— Другого ответа я и не ожидал, — губы парня исказились в грустной улыбке. Между ними снова выросла кирпичная стена, которую никто не решался сломать.
— Я… соскучилась, — тихий голос блондинки нарушил воцарившуюся тишину. — По Хиллвуду. Школе. По ребятам. По тебе, репоголовый… Поэтому приняла решение вернуться, — последняя фраза заставила Шотмена улыбнуться. В этой улыбке Хельга увидела прежнего Арнольда, увидела того, кого так сильно любила все эти годы.
Сейчас, смотря на него, она понимала — её чувства никуда не исчезли, как бы сильно она ни пыталась их отрицать, они всегда будут частью её сердца.
— Почему, Арнольд?..
— Что «почему», Хельга?
— Почему ты изо всех сил стараешься разрушить свою жизнь? Эти сигареты, выпивка, да и Бог знает что ещё! Для чего всё это?
— Это помогает мне не сойти с ума в своём одиночестве, — Шотмен цеплялся глазами за различные предметы в комнате, стараясь не смотреть в бездонный омут голубых глаз, которые пристально всматривались в его лицо.
— Это лишь пустые отговорки, Арнольд! — Патаки повысила тон. — Ты сам засунул себя в эту скорлупу, сам погрузился в эти страдания, и только тебе под силу вновь обрести стимул к жизни.
— У меня больше нет этого стимула, Хельга, — холодный голос заставил девушку встрепенуться. — Неужели не видишь, со мной уже всё кончено. Весь город ненавидит меня, все отвернулись от меня давным давно.
— А как же твоя семья? — Патаки резко встала с дивана, скрестив руки на груди. — Твои родители и бабушка с дедушкой никогда не теряли веру в тебя, а что сделал ты? Вместо того чтобы открыться им, ты отталкивал их. Ты хоть понимаешь, сколько боли доставляет твоей семье твоё поведение?!
— К чему все эти нравоучения? — Шотмен оказался перед блондинкой, схватив её за плечи. — Шесть лет назад ты ведь даже не думала, что станет со мной, когда ты уедешь! Ты представить себе не можешь, какую боль я испытал, потеряв тебя, Хельга… Везде, где бы я ни оказался, я не мог почувствовать себя живым. Знаешь, почему? Потому что я знал, что рядом нет тебя! Только лишь сигареты и алкоголь помогали мне забыться хоть на какое-то время. Помогали не думать о тебе. И о том, как сильно я…
— Замолчи! — Патаки грубо оттолкнула Шотмена. — Думаешь, мне не было больно?! Я любила тебя с малых лет, грезила о тебе каждое мгновение своей несчастной жизни, я была готова ради тебя на всё! Ты просил меня довериться тебе, и я доверилась, я открыла тебе свою душу, но буквально через несколько дней увидела, как ты, стоя перед всем классом, кричал о том, что не любишь меня…
— Я был идиотом, Хельга… — голос парня смягчился. — Прости. Мне не стоило искать с тобой встречи. Я не хочу, чтобы мой нынешний образ жизни причинил тебе вред.
Арнольд сделал шаг назад, намереваясь уйти, но Патаки остановила его.
— Постоянное бегство от самого себя ничем не поможет! Если ты думаешь, что я отвернусь от тебя так же легко, как остальные, то сильно ошибаешься… Я дала обещание твоему старику, что вытащу тебя из этой трясины.
— Ты не сможешь этого сделать, Хельга! — Шотмен сжал ладони блондинки. — Не будь такой же дурой, как Лайла… Я не смогу пережить, если ты пострадаешь! Так что просто оставь меня, забудь! Представь, что Арнольд Филипп Шотмен умер!
Комнату наполнил звук глухого хлопка. Бардовые следы от изящных пальчиков Патаки гордо красовались на щеке Шотмена.
— Никогда! Слышишь? — перед глазами Хельги возник образ из кошмарного сна. В памяти всплыло то чувство пустоты и отчаяния, когда она видела Арнольда, умирающего на её руках. Она была готова разрыдаться на месте, но гордость не позволяла показать ему свои слёзы. Патаки положила голову на широкое плечо Шотмена, обхватив руками его спину. — Никогда не смей говорить о своей смерти…
— Прости… — Арнольд отчетливо ощущал лёгкую дрожь в теле девушки. Ему стало не по себе, что своими словами он вновь ранил её чувства.
Парень аккуратно отстранил от себя блондинку, усадив на диван.
— Хельга, — он присел на корточки подле Патаки и, обхватив пальцами её подбородок, сфокусировал на себе растерянный взгляд сапфировых глаз. — Я… Могу я исполнить одно своё давнишнее желание? Прошу тебя, закрой глаза.
Блондинка с опаской взглянула на него, но выполнила его просьбу. Девушка закрыла глаза, погрузившись в пугающую темноту. На какое-то время парень покинул гостиную.
— Только без фокусов, репоголовый! — почувствовав на своих плечах холодные руки, девушка вздрогнула.
— Доверься мне, Хельга, — его голос звучал мягко, даже немного успокаивающе.
Шотмен сел на диван, развернув Патаки к себе спиной. Спустя мгновение она почувствовала, как её длинные, уже изрядно спутанные волосы лёгкой волной упали на плечи.
— Твои волосы сильно отросли, — шепнул ей на ушко Шотмен. Его холодные пальцы медленно коснулись белокурых прядей. Затем Хельга отчётливо ощутила робкое касание деревянного гребня. Арнольд с такой нежностью расчёсывал её непослушные волосы, что Патаки не смогла сдержать улыбку.
— Это и было твоим желанием? — мягко усмехнулась она.
— С тех пор, как я однажды делал это на крыльце школы, мне хотелось вновь испытать эти приятные ощущения, — Шотмен улыбнулся.
Едва ощутимым касанием он откинул несколько прядей в сторону, оголив шею и плечо. Горячие губы нежно коснулись её бархатной кожи. Приятная волна наслаждения затуманила разум. Его рука приятно щекотала спину в области позвоночника. Пальцем он рисовал на ней различные линии. Горячее дыхание, достигая кожного покрова, приятно обжигало, рождая ещё большее желание близости.
Шотмен очертил линию от мочки уха до середины плеча, сбросив при этом кружевную лямку бюстгальтера вместе с тканью футболки. Глубокий поцелуй накрыл кожу в области левой лопатки. Хельга издала глухой стон.
— Нет… — отстраняясь от Патаки, прорычал парень. — Я не могу втягивать тебя в это, Хельга. Прости, но я не хочу, чтобы твоё будущее оказалось под угрозой. Не хочу, чтобы твоя жизнь была сломана из-за того, что я позволил себе сблизиться с тобой.
Шотмен, словно ошпаренный, выбежал из дома, оставив блондинку в глубоком смятении. Она всё ещё ощущала его поцелуи на своей коже. Внизу живота приятно покалывало от столь нежных прикосновений. Хельга подошла к круглому зеркалу, что висело в коридоре. Её щёки горели алым, глаза блестели от нахлынувшего желания. Закрыв глаза, она провела пальцами по коже, повторяя движения Шотмена и погрузилась в приятные воспоминания.
— Хельга! Хельга, ты в порядке? — в приоткрытую дверь буквально ввалились Фиби и Джеральд.
— Мы видели, как от тебя выбежал Арнольд и подума… О-о-ого! — Джоханссен застыл в изумлении, разглядывая подругу.
— Кажется, мы зря волновались, Джеральд, — Хейердал смущённо отвела взгляд.
— Чем вы тут, чёрт подери, занимались, Патаки? — парень рассматривал багровые следы на теле блондинки и выглядел крайне возмущённым.
— Джоханссен? Фибс? — вернувшись в реальность, Хельга быстро принялась поправлять свою одежду. — Какого чёрта вы врываетесь без стука?
— Нет, ты это видела, Фиби?! Мы увидели, как Арнольд со скоростью света выбегал из её дома, до чёртиков испугались, изо всех сил ринулись к ней, опасаясь самого худшего, а они… — Джоханссен хмурился и активно жестикулировал руками, что показывало его крайнюю степень возмущения. — А они тут, оказывается, развлекались!
— Вас сюда никто и не тащил. Твоя чрезмерная опека действует мне на нервы, Джеральдо! — шикнула Патаки. — Тоже мне, Чип и Дейл спешат на помощь!
— Ты же сама пригласила нас к себе, Хельга, — усмехнулась в кулак Хейердал. — Кажется, вы были так заняты, что ты совершенно позабыла об этом.
— Так, всё! Ни слова больше, Фибс. Ни слова… — Патаки жестом отправила друзей в гостиную.
========== Осталось ли во мне хоть что-то от прежнего меня?.. ==========