Плюс, это было правдой. Я был неудачником. И эта правда ранила меня ещё больше. У меня было всё кончено с Шэннон, и у меня становилось всё плохо в Лос-Анджелесе. Приблизительно спустя год, после того как все переехали сюда, у всех начали расшатываться нервы; плюс, я постоянно был пьяным и разбитым всё время. Я начал думать, что я должен уйти прочь от этих парней, особенно от Реджи, поэтому я пошёл к Джеймсу и сказал, "Чувак, я должен уехать. Я должен вернуться домой в Bakersfield и сделать кое-что." Я всерьёз хотел, чтобы он отговорил меня от этого, сказал, "нет, оставайся здесь, чел". Вместо этого он сказал: "Окей, увидимся."
У меня не было выбора — я должен вернуться в Bako.
Chevron мне не подходил, так что, когда я вернулся, я устроился в фирму по доставке пиццы от Roundtable Pizza. Я вернулся, потому что устал от пьянства с моими старыми друзьями в Лос-Анджелесе, но как только я оказался дома, всё закончилось тем, что я начал пить с новой группой друзей. Хотя я действительно не знал, что мне делать со своей жизнью, я знал, что должен заниматься музыкой как карьерой, поэтому я пошёл к своему отцу и попросил его, чтобы он выручил меня. Он согласился и дал мне немного денег, чтобы я выучился звукозаписи в L.A. Recording.
Вот таким был я. Это был 1990-ый, мне было двадцать лет и я снова возвращался в Лос-Анджелес, только на сей раз один. На меня давило то, что я буду там одинок, без друзей, но я быстро приспособился; это было только к лучшему для меня. В то время как я учился в школе[23], я также перестал пить, что было ещё лучше.
Несколько месяцев спустя, я получил квалификацию и начал искать работу в бесчисленных звукозаписывающих лейблах Лос-Анджелеса, но никто из них не хотел платить. Они все думали, что я сначала буду работать у них бесплатно, как молодой специалист, прежде, чем они наймут меня на работу как служащего, но я не мог так сделать. У меня было несколько соседей по комнате, где я жил, но при этом у меня всё ещё были счета, которые необходимо было оплатить, а также различные вещи, которые нужно было купить. Бесплатная работа абсолютно не подходила мне.
В конце концов я нашёл единственную работу, связанную с музыкой, которую я смог найти: тестирование драм-машин и звуковых процессоров для одной компании, занимающейся электроникой. Я ненавидел ту работу. В течение многих месяцев всё, что я делал целый день — это нажимал кнопки на этих машинах, после того как они сходили с конвейера, чтобы удостовериться, что все кнопки работают как надо. Иногда я мог прослушивать диски через эти звуковые процессоры, но работа всё равно была отстойная. Это была только подобная унылая рутина: нажать на кнопку. Посмотреть на лампочку. Удостовериться, что всё работает как надо. Следующий. Я работал на работе, которая практически ничего не заставляет делать. Мои боссы одергивали нас и относились ко всем нам, как к чернорабочим.
В дополнение к тому, что я устроился на эту работу, я снова начал пить. Снова стал недоволен своей жизнью, пошёл по той же колее, не занимаясь музыкой и находясь в депрессии. Снова. Тем временем LAPD распались и все парни двинулись в Huntington Beach, чтобы заняться чем-нибудь другим. Я не знал, что с ними в тот момент происходило, но я был так подавлен, что однажды позвонил им и спросил, играют ли они ещё вместе. Они ответили, что у них новый вокалист по имени Corey и теперь они назвались "Creep". Они сказали мне приехать, потусоваться и сходить на вечеринки с ними.
Нахождение с теми парнями, выпивка, и различные глупые вещи, помогли мне затолкнуть свою депрессию в то место, где я больше не мог её чувствовать, туда же, куда я отбрасывал всю боль в своей жизни. Я не знаю как это было, но нахождение с ними всегда заставляло меня чувствовать себя лучше, поэтому я начал тусоваться с ними всё больше и больше. Это длилось недолго, до тех пор пока Дэвид не попросил меня, чтобы я уехал с ним и нашим хорошим другом Дэнни.
Это звучало хорошо для меня, поэтому я оставил эту работу по тестированию драм-машин и уехал в Huntington Beach, вместе с пятнадцатью драм-машинами, которые я украл у компании (я сказал себе тогда, что так и надо, поскольку мои начальники плохо обращались со мной, а значит заслужили это). Когда я добрался до Huntington Beach, я подал объявление в газету, чтобы продать эти драм-машины за двести долларов каждую. Несколько парней договорились со мной, что избавятся от этих драм-машин в счёт моего проживания, так что я полагаю, что я прямо причастен к продаже украденных драм-машин. На эти деньги я прожил ещё несколько месяцев, но я никогда не чувствовал, что поступил хорошо, украв их. Я только сделал то, что как я чувствовал, я должен был сделать в то время.