У нас не было много времени, чтобы зацикливаться на этих чувствах, потому что очень скоро после того, как мы получили эти фотографии, Korn снова отправлялись в тур — на этот раз в Европу, как раз когда вышел наш новый альбом. (Даже с учётом того, что мы немного поторопились в записи Life is Peachy, альбом по количеству проданных копий достиг третьей позиции в чарте Billboard, что было большим сюрпризом для нас.) Фактически, я сильно волновался о нашем туре по Европе. Моя детская мечта уносила меня туда, где я не был прежде. Снова, я и Ребекка пообещали друг другу бросить наркотики, в то время как мы будем в разлуке. Посещение вечеринок — прекрасно, но там не должно быть наркотиков; они только сделали бы нашу разлуку ещё тяжелее. Кроме того, я слишком волновался по поводу нашего тура по Европе — я не должен нуждаться ни в каких наркотиках, в то время пока я буду там.
К несчастью, я начал волноваться слишком рано, потому что как только я оказался за границей, Ребекка снова стала теряться. Я звонил ей в нашу квартиру, но в трубке шли только длинные гудки. В течение многих недель между нами не было никакой связи. Всё повторялось в точности так же, как это было во время тура с Ozzy. К тому же в то время, у меня не было сотового телефона, так что я бесцельно блуждал по улицам Европы, пытаясь найти телефон-автомат, и когда, наконец, я находил один, из-за разницы во времени в Калифорнии уже была середина ночи.
В один день, я позвонил нашему менеджеру Питту и попросил его, чтобы он сходил ко мне домой и проверил как там Ребекка. Он пришёл, постучал в дверь, но никто не открыл. Тогда он решил подойти к окну и посмотреть, что там происходит. Когда он всмотрелся в окно, он увидел в точности то, чего я боялся больше всего: два человека, лежащих в кровати. Он не хотел наблюдать за этой сценой, так что он просто сделал звонок мне, отчего я, естественно, вышел из себя. Я не мог поверить, что это случилось снова. По крайней мере, на сей раз она не сможет отрицать случившегося. Питт видел всё своими собственными глазами, а я знал, что могу доверять ему. Я знал правду.
Я звонил, и звонил, и звонил, и наконец, наконец[41], Ребекка подошла к телефону. Я рассказал ей о том, что видел Питт, и возможно даже я пригрозил убить её. Как я и говорил — я был слишком взволнован, так что не помню весь разговор в деталях. Конечно, Ребекка начала отрицать всё, говоря, что её подруга и её парень оставались в нашем доме.
Хммм…
— Почему? — спросил я.
— Потому что я уснула у них дома, и они хотели уйти, потому что там было слишком много народу.
Хммм…
— Где ты, блять, была? — спросил я, — Я пытался дозвониться до тебя несколько недель.
— Я долгое время была у них дома, на вечеринках, — сказала она, быстро добавив — но там не было никаких наркотиков.
Полагаю она вспомнила наш уговор, хммм…
Хмммммм…
Я решил снова поверить ей. Глубоко внутри я знал правду, но наверное я боялся повернуться к правде лицом, потому что я не хотел, чтобы моё сердце снова было разбито. Я хотел, чтобы у меня был кто-то, кого я мог бы любить и кто любил бы меня. Я хотел, чтобы был кто-то, к кому я мог приехать после долгих, тяжёлых месяцев, проведённых в туре. Оглядываясь назад теперь, я ясно вижу, что я был зависим от различного рода вещей, которые плохо действовали на меня, и в большинстве случаев, я был зависим от этих тяжёлых отношений с Ребеккой.
В течение следующих нескольких месяцев у нас продолжался тур по Европе, мы выступали с концертами и бухали каждую ночь. Жили по-европейски. Несмотря на мои подозрения по поводу Ребекки, находится вдали от неё для меня было тяжело, но я использовал вечеринки как способ отвлечься от мыслей о ней и большую часть времени это работало.
Когда я наконец вернулся из тура, я был по настоящему счастлив снова увидеть Ребекку. Я надеялся, что всё плохое как-нибудь само пройдёт. Эта надежда иссякла, когда я увидел на подоконнике фотографию. На ней были изображены Ребекка и группа людей, сидящие на диване в чьей-то спальне. Перед ними стоял журнальный столик и когда я пригляделся к фотографии, я увидел несколько линий белого порошка на столе.
Наркотики.
Я уличил её во лжи и доказательства были прямо у меня в руках. Я вышел из себя и тотчас противопоставил Ребекку фактам. Я сказал: "Ребекка, если ты врёшь мне по поводу наркотиков, значит ты врёшь мне и по поводу измены мне!"
41
Здесь снова используется в книге курсив, чтобы показать, что второе "наконец" произносится более медленно, утверждающе.