Осторожно поднимаю и касаюсь пальцами снимка.
Счастливая семья: веселая темноволосая женщина, молодой мужчина и смеющаяся девчушка. Варя… Варечка… Слезы новым потоком струятся по щекам.
— Доченька моя, маленькая… — подвываю я, прижав разбитую рамку к груди.
Когда-то мы с Артемом были счастливой семьей. Молодые и влюбленные. А потом у нас родилась Варя, наш маленький ангелочек. Но семейное счастье закончилось с ее смертью.
Всхлипываю.
После того, как схлынула первая волна горя, оказалось, что мы с Артемом всю нашу любовь, всех себя вложили в Варю. После того, как ее не стало, мы стали друг другу словно чужыми.
Так бывает. И в этом никто не виноват. Просто мы больше не смогли быть вместе. Оказалось, что наша любовь перешла на нее. А когда ее не стало, не стало и НАС.
Артем пытался найти виновных в смерти дочери и наказать их: врачи в больнице, дежурная смена, скорая. Заявления в прокуратуру, суды. Все его время и силы уходили на это.
А я? Я просто пыталась жить дальше. В этом мы тоже не сошлись.
Когда стало очевидно, что мы больше не семья, мы разъехались. И не просто по разным квартирам, по разным городам. Но так и не оформили развод.
Почему? Почему я не сделала этого раньше? Почему так и не переименовала Артема в своем телефоне? Почему он остался «любимым» на долгие годы моего одиночества?
Не знаю. Так было удобно? Не было необходимости?
Сейчас я сама не могу найти ответа на этот вопрос. Тогда было много других проблем. Потом так было вроде удобно. Фирма общая. Имущество тоже.
Негласно мы не лезли в личную жизнь друг друга, прилюдно еще периодически пытались играть в семью.
Какая я дура! Надо было потерять любовь, чтобы это понять.
В прихожей щелкает дверь.
— Марина!
Всхлипываю. Быстро стираю ладошками слезы.
— Марина, твою мать! — Артем нервничает.
— Поосторожнее, я не позволю кричать на мою женщину. Даже тебе, — слышу низкий рокот и не могу поверить своим ушам.
Сердце заходится в радостном трепете, дыхание перехватывает.
Как такое возможно?
Глава 21
Не чувствуя пола под ногами, бегу в прихожую.
Огромный коридор словно сжимается и уменьшается в размерах.
Два здоровых мужика занимают собой все пространство и меряют друг друга злыми взглядами.
У Артема под глазом красуется багровый синяк. Волосы взъерошены. Пиджак порван в двух местах.
Перевожу удивленный взгляд на Гогена. Левая скула разбита, кровь запеклась по краям раны. На белоснежном воротнике капли крови. Костяшки пальцев сбиты.
— Что случилось? — шепчу я, не веря своим глазам.
Едва мужчины замечают меня, как их воинственный настрой тут же улетучивается.
— Мы поговорили, — ухмыляется Артем.
— Ага, по душам, — Гоген едва касается скулы и переводит взгляд на меня.
В его глазах вспыхивает тревога, нежность и чувство вины.
Артем хмурится, рассматривая мои опухшие от слез глаза и нос.
— Марина? — оба мужчины произносят хором.
— Все хорошо?
— Как ты?
— Нормально, — шмыгаю носом и отрываю от сердца фотографию.
Ставлю ее осторожно на комод в прихожей.
Мы все замираем и с минуту молча смотрим на нее.
Еще раз провожу пальцами по милому личику и поворачиваюсь к мужчинам.
— А сейчас вы быстро расскажите мне, что произошло, — упираю руки в бока.
— Ничего! — хором выдают мужчины.
— На хер все, — машу в их сторону ладонью и разворачиваюсь к кухне. Если я сейчас чего-нибудь не выпью, просто сойду с ума.
— Марин! — опять же хором выдыхают они испуганно и, судя по шагам, иду за мной.
На кухне, привстав на цыпочки, пытаюсь достать до верхней полки в шкафу.
— Я помогу, — гремит рядом со мной голос, уже ставший родным.
Жар тела Гогена согревает меня. Его ладони, едва касаясь моих рук, скользят вверх и достают с верхней полки «Ягермейстер». Покачиваюсь и делаю полшага назад. Упираюсь в его крепкую грудь и вздрагиваю. Жар и трепет огненной волной прокатываются по телу, разгоняя тревогу, забирая усталость и боль.
— Я достану рюмки, — гремит с другой стороны кухни голос моего мужа.
Откидываю голову и оказываюсь прижатой к сильному телу. Две огромные ладони ложатся на мою талию, сжимают. Его пальцы быстро поднимают кофту и касаются обнаженной кожи.
Его губы в легком поцелуе порхают по моему виску..
Рюмки с грохотом опускаются на столешницу позади нас. Вздрагиваю и трясу головой, стараясь рассеять чары.
— Я понял, — рокочет Гоген.
Артем хмыкает.
Едва темная пахучая жидкость разливается по рюмкам, как в прихожей раздается настойчивая трель дверного звонка.
— Твою мать, — с грохотом ставлю полную рюмку на стол.
— Не ругайся, — хмурится Гоген.
— Неа, — перехватывает его за руку Артем. — Она сама разберется. Привыкай.
А я уже почти достигаю прихожей.
Распахиваю дверь и замираю с открытым ртом.
Меня практически сносит презрительным яростным взглядом.
В прихожую врывается Александр Витальевич. Его ноздри раздуваются, волосы взъерошены. Взгляд мечет молнии.
— Доигралась? — ревет он.
От милого и наигранно очарованного мной инвестора не осталось и следа.
— Я тебя предупреждал? — он резко разворачивается. И мне на миг становится страшно. Его лицо перекошено гневом.
— Что случилось?..
— Случилось? — кричит он. — Случилось? Ты, маленькая шлюшка, довела моего лучшего друга до сумасшествия!!! Он готов бросить все и еще больше бросить к твоим ногам!!!
— Александр Витальевич… — я пытаюсь вставить слово.
Но все бесполезно. Он хватает меня за руку.
— Знаешь, что ты наделала? Он исчез!!! Я не могу до него дозвониться!
Он резко бросает мою руку и хватается за голову.
— Я думал, что приезд твоего мужа все изменит…
— Так это ты позвонил ему? — рядом гремит злой рокот.
Быстро оборачиваюсь.
Гоген возвышается рядом со мной. Взгляд темных глаз подернут пеленой ярости и разочарования.
Передергиваю плечами и понимаю, что никогда в своей жизни я бы не хотела стать причиной ТАКОГО взгляда. В глазах Гогена читается приговор, приговор другу, их дружбе и их общему делу. Я отчетливо понимаю, что мой мужчина никому не даст вмешиваться в нашу жизнь. Тем более пытаться нас разлучить.
— Парень, ты попал, — рядом с Жорой стоит Артем, сложив руки на груди.
— Гог, я… Послушай… Она готова на все, что угодно ради контракта. Ты для нее только игрушка, цель или средство….
Меня передергивает от его слов. Делаю глубокий вдох.
Еще утром я бы уже рыдала. Но не сейчас. Не дождешься.
Мой мужчина, единственный из возможных, срывается с места и хватает друга за грудки.
Я слышу, как клацают зубы у Александра Витальевича, но меня это не трогает.
Разворачиваюсь и бреду на кухню. Поднимаю оставленную рюмку и выпиваю терпкий пахучий напиток до дна.
— Как ты думаешь, мне надо их разнять? — рядом появляется Артем.
— Я думаю, они справятся сами, — подхватываю вторую рюмку и опрокидываю в рот.
— Дорогой, — протягиваю я, не глядя в сторону Артема.
— Да?
— Я хочу развод…
Глава 22
— Ты все решила?
— Ага
— Ты уверена?
— Ага.
— Прости, дорогая, но придется подождать.
— Что? — я вскидываю бровь. И Артем прекрасно знает, что это значит.
— Дорогая, стоп. Стоп! Не смотри на меня так, словно собираешься разорвать на части.
— А я и собираюсь, — говорю, а сама прислушиваюсь к потасовке в прихожей.
— У нас с тобой все несколько сложнее, чем хотелось бы…
— Артем, не парь мне мозги. У нас с тобой все проще некуда!
— Марин, — он выдыхает, и я замечаю темные круги у него под глазами. — Сейчас я не могу дать тебе развод.
— Почему? — я сажусь на высокий барный стул.
— Потому что я подал документы на лицензирование нашей фирмы. И пока оно не пройдет, мы не сможем развестись.