— Перестань! Ты похож на религиозного фанатика! Говорю последний раз: отстань от меня. Я никуда с тобой не поеду и жить с тобой не буду! С этого момента только рабочие встречи четко оговоренные и назначенные заранее. Ясно?
— Предельно, — он смотрит на меня своими огромными темными глазами, в которых вспыхивают золотистые искры и увлекают меня за собой.
Хватит. Я дергаю ручку дверцы. К моему удивлению она поддается и дверца распахивается.
— Прощай, спасибо, что подвез. Но в другой раз я как-нибудь сама!
— Это мы еще посмотрим, Марина, — мне не нравится, как звучит мое имя в его устах. Как-то слишком мягко, нежно, возбуждающе.
Захлопываю дверцу и, не оглядываясь, касаюсь ручки подъезда.
Позади слышится визг шин и урчание удаляющегося мотора.
Ух, кажется, пронесло…
Глава 7
Сказать, что я плохо спала — это ничего не сказать.
Всю ночь перед моими глазами проплывали сцены одной из самых лучших ночей в моей жизни за последнее время. Да, именно так!
Прохладный душ с утра не сильно помог прийти в чувство.
Все тело ломит, низ живота томительно ноет, между ног скапливается напряжение.
Черт! Пока укладывала волосы, сломала расческу. Сегодня не мой день.
Выскочив из подъезда, нахожу «Патриот» на привычном месте. Магия, блин. Одна очень наглая огромная, перекачанная магия.
Фыркаю и залазаю на водительское сиденье.
По салону авто растекается потрясающий аромат свежесрезанных цветов: сладкий запах бутонов и сочный запах срезанных стеблей. Оборачиваюсь: все заднее сиденье завалено цветами. Буквально! Маленькие букетики в крафтовой бумаге. Большие в коробках. Позади меня реально целое море пионов.
Вдыхаю яркий аромат, и губы сами расплываются в улыбке. Вот же…
Сердито трясу головой. Кто-то очень самодоволен. Завожу машину и трогаюсь.
На служебной парковке перед бизнес-центром бросаю ключи охраннику.
— Андрюш, помоги по-братски! — складываю бровки домиком и губки бантиком.
Он ловит ключи и вопросительно смотрит на меня.
— Вынь и выброси куда-нибудь безобразие с заднего сиденья, — складываю ладошки в умоляющем жесте.
Он кивает, хотя еще не знает, что его ждет. Улыбаюсь, подхватываю свою сумочку и… один букет розовых пионов.
Разворачиваюсь на каблуках и зарываюсь носом в шелковистые лепестки, вдыхаю и улыбаюсь.
— Марина Леонидовна, — кричит мне вслед охранник. — Вы про цветы?
Лишь неопределенно машу ему рукой, не оглядываясь.
Утро уже становится лучше.
Господин Аффаров точно не рассчитывает, что его цветы отправятся в мусорку!
Офис нашей фирмы располагается сразу на трех этажах, мой офис на пятнадцатом. Это мое любимое число.
Едва расползаются двери лифта, как сердце начинает бешено стучать. В чем дело? Оглядываюсь, но не вижу причин для беспокойства.
В своей приемной нахожу озадаченную секретаршу Лиду.
— Доброе утро, Лидочка! — ставлю ей на стол коробку с пионами. — Это тебе.
— Доброе… — она переводит растерянный взгляд с меня на цветы.
За несколько секунд пролетаю приемную, стуча каблучками по паркету, и распахиваю двери в свой кабинет.
— Марина Леонидовна, там… — запоздало отмирает секретарша.
Я же замираю на пороге.
А там… А там… Как в старой песне «целое море цветов». Меня практически сносит с ног приторно-сладким ароматом. Весь пол за исключением узкой дорожки заставлен вазами и коробками с цветами.
Весь мой стол уставлен букетами один роскошнее другого. Стол для совещаний, тумбы, сейф, подоконники. Такое чувство, что я умерла и попала в цветочный ад!
Довольная улыбка слетает с моих губ. Рот сам собой открывается от удивления и немого возмущения. Это уже слишком!
— Лидочка, найдите телефон этого… — ярость бурлит во мне, разворачиваюсь и замираю на полуслове.
Лида с искаженным страхом и смущением лицом качает головой и делает мне какие-то знаки.
Перевожу взгляд туда, куда она указывает.
Прямо на моем диване для отдыха развалилось это наглое перекачанное… ух! Даже слов подобрать не могу.
Выразительно смотрю на него, надеясь, что он испугается моего гнева.
Гоген не двигается. Его мощные ноги, закинуты одна на другую, дорогая ткань брюк обтягивает развитые икроножные мышцы и бедра.
Идеально отглаженная белоснежная рубашка оттеняет его смуглую кожу и темные волоски на груди, пробивающиеся в распахнутый ворот. Галстука нет. Рядом на подлокотник небрежно сброшен пиджак.
Огромная ручища с длинными пальцами осторожно держит миниатюрную фарфоровую чашку.
Взгляд темных словно сама ночь глаз прикован ко мне. Он ощутимо скользит по моему телу от лодыжек вверх по ногам, оглаживает бедра, талию, задерживается на секунду на груди. Мужчина сглатывает. Его кадык дергается.
Меня обдает жаром, а следом запоздало накатывает злость. Но при этом я стою как вкопанная и не могу сдвинуться с места.
Наконец, его взгляд встречается с моим. Такой самодовольный и теплый. Нет, жаркий.
— Вы опоздали, Марина Леонидовна, — говорит он низким гортанным голосом, отчего по моему телу пробегают мурашки.
— Что? — поднимаю брови и открываю рот.
Я что? Он в своем уме? Он вломился в МОЙ кабинет, принес кучи этого потрясающе красивого мусора и смеет говорить МНЕ, что я опоздала?
— Марина Леонидовна, — за спиной слышу невнятное бормотание Лиды.
— Что?! — резко разворачиваюсь к ней. Секретарша вздрагивает и отходит на шаг назад. В гневе я страшна. Это знают все.
— Это моя вина. Просто они позвонили так поздно, я предлагала им все возможные варианты, но они пожелали устроить встречу сегодня.
— Кто они? — хмурюсь, не въезжая в тему.
— Господит Аффаров и его партнер, — Лида краснеет, а потом бледнеет. Ее руки дрожат.
— На какое время назначена встреча? — обращаюсь исключительно к секретарше.
Но отвечает мне он.
— На девять утра.
Слышу по голосу, что он поднялся и идет в мою сторону. Легкая дрожь пробегает по телу.
Сквозь тонкую ткань блузы чувствую жар его тела, остановившегося совсем рядом.
Сглатываю вязкую слюну и пытаюсь унять сбившееся дыхание.
Вскидываю руку и смотрю на свои золотые часики. Десять-пятнадцать.
— Вы опаздали, — снова повторяет он.
— Я не смогла до вас дозвониться, звонила весь вечер и все утро, — бормочет в свое оправдание Лида.
Достаю из сумочки телефон. Беззвучный режим и десятки пропущенных вызовов. Закрываю глаза. Вдыхаю сладкий цветочный аромат. С ним смешивается еще один смутно знакомый, терпкий, мужской.
Стараюсь успокоиться и взять себя в руки.
— Лида, вы мне пока не нужны, — стараюсь придать голосу спокойствия. Но выходит зло и холодно.
— Марина Леонидовна…
— Оставьте нас, — перебиваю ее.
Она подчиняется. Двери с тихим щелчком закрываются.
— Вы это сделали специально? — набрасываюсь на него, сверкая глазами.
— Я? — он удивляется. Почти искренне. Только слабая лукавая улыбка его выдает. — Нет. Все вопросы решал мой партнер.
— Вы подговорили его, — я не собираюсь отступать.
— Мне кажется, это вам нужно наше сотрудничество. А не наоборот.
Он прав, и мы оба знаем это. Но я не могу сдаться так просто.
Вскидываю подбородок.
— Я так понимаю, что вы разрываете предварительную договоренность?
— Нет, — он качает головой, подтверждая свои слова.
— Нет?
— Нет. Мы просто перенесем встречу. Постарайтесь больше не опаздывать. Мы все-таки деловые люди, — он проходит мимо меня, направляясь к двери. Его рука как будто невзначай касается моей. И от этого прикосновения кожа начинает гореть огнем, а по телу ползут электрические разряды.
— Свяжитесь с Лидой, — бросаю ему.
— Буду ждать вашего звонка, — словно не слыша моих слов, говорит Гоген.
— Не дождетесь! Все вопросы только через Лиду, — зло сверкаю глазами, буравя его мощный затылок, переходящий в широкую шею.