Ребекки не было дома в тот момент, когда я обнаружил письмо, так что я стал ждать её, с каждой минутой злясь всё больше и больше. Пока я ждал её, мне пришёл в голову наиболее злобный план, какой я мог только придумать. Когда она вернётся домой, я займусь сексом с ней в последний раз и затем врежу ей своим скейтбордом. Когда она, наконец, вернулась домой, я вел себя словно я люблю её, мы переспали, затем я достал скейтборд, который я прятал около себя, и сильно ударил её им. Она была в сильном шоке. Это было совсем не похоже на меня, так что я застал её врасплох. На её лице читался сильный ужас. Она крикнула на меня: "Зачем ты это сделал? Что я такого натворила?"
Я громко засмеялся, злобным хохотом. Я бросил ей письмо. "Ты изменяла мне! Всё здесь, на бумаге! Теперь у тебя нет ни одного грёбанного пути, чтобы отрицать это!"
Но она продолжала отрицать. Она быстро дала мне имя этого подростка и его адресс, и сказала мне, чтобы я пошёл и спросил его сам, раз я не верю ей. И я пошёл. Я не знаю, почему всё так получилось — я не был драчуном, вы уже это знаете, но я был готов убить этого подростка голыми руками. Я появился перед домом этого подростка и постучал в дверь. Когда он открыл её, моё желание убить его быстро исчезло.
Возможно ему действительно было семнадцать, но он был гораздо крупнее меня. Он был крупным чуваком с мальчишеским лицом. Я спросил его — было ли у него что-нибудь с Ребеккой, и он ответил, что у них ничего не было. Я полагаю, что у него просто была большая страсть к ней. Это был такой ужасный день. Я предстал просто настоящим монстром. И это впервые, когда я кому-либо говорю об этом. Никто не знал об этом, за исключением меня и Ребекки.
Я пришёл домой и извинился перед Ребеккой, и, по каким-то причинам, она простила меня.
В то время как у меня была куча вещей в моём прошлом, которыми я точно не горжусь, эта была одна из самых худших. Это было настолько тёмное и депрессивное время в наших отношениях. Это всё время отзывалось эхом внутри меня, в этом я уверен полностью. Я думаю это настолько сильно шокировало нас обоих, что каким-то образом сделало наши отношения ближе друг к другу, словно мы в этой точке развернулись друг к другу. Всё происходящее между нами становилось лучше немного, наверное потому что у нас появлялось больше хороших моментов в течение нашей жизни.
Но стоило только всему обернуться к лучшему для нас с Ребеккой, как дорога, называющаяся "Korn", снова началась. На этот раз всё происходило в Lollapalooza (прим. ред.: Lollapalooza — фестиваль, ежегодно проходивший с 1991 по 1997 года и с 2003 по настоящее время. Проходит в Чикаго, включает в себя помимо выступлений рок-групп и репперов, цирковые представления и комедийные шоу), во время летнего тура, совсем незадолго до нашего тура в поддержку Life is Peachy. Snoop Dog и Tool (прим. ред.: Tool — одна из известнейших рок-групп Америки, их стиль зачастую описывается как прогрессивный арт-рок, четыре их альбома стали неоднократно платиновыми в США, получили три Грэмми, являются большими и давними друзьями группы Rage Against The Machine. Именно после Lollapalooza'1993, на котором Tool произвели настоящий фурор, они стали выступать самостоятельно) были в составе участников в течение всего тура, так что у нас снова каждый вечер были вечеринки и всё происходящее постоянно сильно выходило из-под контроля. Джонатан по прежнему сильно пьянствовал и вёл себя сумасшедше, как обычно, вытворяя различные сумасшедшие вещи. Вокалист Tool, парень по имени Mainard, никогда по настоящему не тусовался с другими группами из этого тура, так что Джонатан выпивал и садился снаружи комнаты Tool, словно охотник, поджидая когда Mainard выйдет, чтобы они могли потусоваться вместе. Иногда он дожидался его, но всё-таки вместе они были весьма странной парой.
В том туре, Fieldy, Munky и я много вместе тусовались. Нашим любимым занятием было побухать с Snoop'ом и его парнями. Эти парни были его труппой. У Snoop'а была большая свита парней и у них всегда была группа стриптизёрш, путешествующих вместе с ними (прим. ред.: речь идёт о так называемых "группи" — группе девушек, путешествующих со звёздами и выполняющими любые их пожелания). Практически каждый вечер, они устраивали сумасшедшие вечеринки со всеми видами алкоголя и едой, вроде жаренной курицы, макарон и сыра. Их автобусы быстро становились пустыми ещё до наших, так что Fieldy, Munky и я всегда доедали за ними остатки.
Вдобавок, мы проводили много времени с большими группами симпатичных девчонок, которые буквально прилипали к нашим автобусам и пытались проникнуть внутрь. Что касается меня, я всё время предпочитал проводить время с остальными парнями из Korn, потому что когда вокруг были девушки, я всё время чувствовал желание, соблазн изменить Ребекке, особенно когда девушки были готовы выполнять любые наши пожелания и бегали вокруг туравтобусов голыми. Несколько парней из группы любили подкидывать мне девушек, потому что они знали, что я никогда сам к ним (девушкам) не подойду, и один или два раза в том туре, я обнаруживал себя в задней комнате нашего автобуса, с девушкой, с которой они специально меня оставляли. Несмотря на то, что я пытался отстранятся от всего этого, в том туре я был очень близок к тому, чтобы изменить Ребекке. Для большинства людей (особенно Ребекки) то, что я делал, однозначно означали бы измену, но каким-то образом я убеждал себя, что то, что я делаю — совсем безобидные, невинные вещи, в то время как настоящая правда заключалась в том, что я сильно лукавил, думая так. До тех пор, я делал лучшее, что мог бы сделать в такой ситуации — останавливался, пока всё не заходило слишком далеко. Во-первых, большую часть времени я был пьян, а во-вторых, я действительно не хотел изменять Ребекке. Вдобавок, я знал, что многие из тех девушек, которые окружали нас, были несовершеннолетними и я не хотел, чтобы это осталось на моей совести.