Те тёмные мысли не продлились бы бесконечно. Я в конечном счёте встряхнул бы свой ум и начал бы думать о Джинни. Я задался бы вопросом, что она чувствует, когда видит, что за ней не приходят родители в школу, как за другими детьми. Я думал бы о том, как она чувствует себя нелюбимой и отвергнутой, но по каким-то причинам я продолжал принимать наркотики с целью избежать исполнения своих отцовских обязанностей.
Я проводил день за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем употребляя метамфетамин. Я не мог прожить без него и одного дня, потому что я попросту не мог выбраться из постели без него. Где бы я ни был — в туре или дома с Джинни, я всегда систематично принимал спиды.
Когда-то в начале 2003-го года, Korn были готовы отправиться в мировое турне, и вместо того, чтобы быть взволнованным по этому поводу, я просто взялся упаковывать вещи. Я потратил два дня, чтобы упаковать свои вещи и спрятать свои наркотики так, чтобы их никто не нашёл. Этот тур огибал весь мир: Китай, Япония, вся Европа, Австралия и Новая Зеландия. Везде тур увлекал меня с собой и я старался удостовериться, что я взял с собой достаточно наркотиков, пряча их в контейнерах для дезодоранта или в моей одежде, или в капсулах витамина. Мы собирались ехать через всю Азию, где наказание за незаконный оборот наркотиков — даже если в вашем чемодане нашли всего один маленький пакетик — смертная казнь, но меня это не волновало, потому что часть меня хотела умереть. И кроме того, я не знал как мне достать спиды в дороге в другой стране, так что я должен был быть уверен, что у меня был свой тайник с собой.
В то время, как вы думаете, что мои склонности было тяжело скрывать, я проделывал большую работу, чтобы скрыть это от членов группы. В основном, я держался от них подальше, пока я не приму наркотик и затем я выпивал несколько бутылок пива или принимал Xanax (или Valium, или Vicodin), чтобы успокоить себя и чтобы я не выглядел слишком странным. Конечно, они знали, что что-то не так. Они заметили насколько тощим я стал, но они считали, что я был только на пилюлях (на которые я действительно подсел), так или иначе, всё шло нормально.
Запомните, метамфетамин — очень грязный наркотик. Пилюли — это то, что вы можете получить от доктора. В нашей группе, приём пилюлей был чем-то вроде обеда или курением травки; все их принимали. Почти все в туре подсели на что-нибудь (кроме Джонатана — если вы не считаете Биг Мак наркотиком), но у них не было такой зависимости, чтобы прятать свои наркотики и везти их в другие страны. Таков был я. Но парни никогда не останавливались, пытаясь заставить меня потусоваться вместе с ними. Всё то время, что я был на наркотиках, они высказывали беспокойство обо мне, поскольку глубоко внутри они знали, что что-то идёт не так.
Как и Ozzfest, большая часть нашего мирового тура была для меня сплошным пятном. Всё, что я делал — это болтатлся в одиночестве и принимал наркотики, но только на этот раз, я упускал возможность посмотреть не на Ozzy, я пропускал самые клёвые страны в мире. Но это было неважно для меня. Вообще ничто не имело для меня значения — ничто, кроме моего компьютера и наркотиков. Когда я был под кайфом от спидов, я полностью погружался в свой компьютер, он становился моим лучшим другом. Всё, что я делал, когда находился под кайфом в том туре — это многочасовые попытки сочинить музыку на компьютере или разглядывание порнушки в Интернете.
Когда мы закончили наше мировое турне, я приехал домой к Джинни, но я не притормозил свои пагубные привычки. Я проводил какое-то время с ней днём, но ночью, когда она засыпала, я закрывался в своём туалете и принимал несколько линий. Иногда, Джинни просыпалась посреди ночи и смотрела на меня, сидящего за компьютером, полностью находящегося под кайфом, и спрашивала меня, почему я не сплю. Она всегда выглядела очень встревожено и иногда даже плакала, словно она знала — с папой что-то не так. Я обычно говорил ей, что я только что проснулся и сейчас пойду в постель, спать, но это не успокаивало её. Она беспокоилась о своём отце.
Я начал покупать тонны метамфетамина у наркодилера из Bako, которого я знал. Он приходил в мой дом в середине ночи, когда Джинни спала и с собой у него всегда был пистолет, потому что я был всего лишь одной из его бесчисленных остановок за ночь. Мы стали кем-то вроде приятелей по «тюрьме» — я сидел на своей зависимости, а он вынужден был торговать наркотиками, чтобы поддержать свою семью.