– Нет, я в порядке, – отвечаю я. Мое настроение ухудшается, головная боль возвращается. – Слушай, знаю, что ты завтра работаешь. Я должен тебя отпустить.
– О, хорошо.
– Скоро увидимся, – после того, как она прощается, я вешаю трубку, закрываю глаза и пытаюсь заснуть.
В субботу я прекрасно себя чувствую. Лиззи звонит и говорит, что бы я был готов к веселому вечеру, но я знаю, что веселого будет мало.
Всякий раз, когда она предлагает веселое времяпрепровождение, я знаю, что планируется то, что, скорее всего, для меня будет пыткой.
Как мы и договорились, я забираю ее в восемь.
Она выходит в светло-голубом платье, которое колышется вокруг ее ног. Ноги, на которые я не могу перестать пялиться. Но короткая длина платья – не самая лучшая часть. А вот лиф платья, удерживает ее груди близко друг к другу, создавая идеальную ложбинку по которой мог бы пробежаться мой язык.
В ее руках – телескоп. Тот, которого я не видел с детства.
– Готов ехать? – она улыбается. Боже, ее гребаная улыбка – это то, о чем каждый мужчина, скорее всего, мечтает ночью. Я, точно о ней мечтаю.
– Да, – хриплю я, мне уже тяжело выталкивать из головы ее сексуальные мысли о ней.
– Поезжай на пирс, – командует она, когда я выруливаю с ее подъездной дорожки.
– Конечно, – я вращаю руль в направлении пляжа. – Давай сначала возьмем что-нибудь поесть.
Несколькими часами позже, на большом шелковистом покрывале, с рядом стоящим телескопом, мы сидим на теплом песке, под одеялом из звезд, болтая о старых деньках.
– Мне этого не хватало, – говорит Лиззи, поправляя телескоп.
Так хорошо сидеть на покрывале, с вытянутыми ногами, наблюдая за тем, как она смотрит на небо над нами.
– Мне тоже, – говорю я ей. – Я все пропустил.
Она поднимает голову от окуляра.
– Иди сюда.
Я подчиняюсь, поднимаюсь на ноги и приближаюсь к ней.
– Что мне искать?
Она указывает на телескоп.
– Просто смотри.
Я никогда не мог видеть того, что видит она, смотря на небо, но наклоняю голову, смотря в окуляр. Опять же, все, что я вижу – это кучка крошечных светящихся пятнышек, находящихся недалеко друг от друга. Она поднимает мою руку, помещает ее на ручку, осторожно направляя, чтобы картинка стала четче.
– Ох, ладно, – говорю я, не понимая, что должен видеть.
– Великолепно, не так ли?
Я поднимаю голову.
– Да, – бормочу я, глядя на нее.
Воздух вокруг нас разряжается и шипит из-за странной необычности момента. Я понимаю, что хочу провести с ней как можно больше таких моментов.
В принципе мы этим и занимались, когда были детьми, но это – нечто большее.
Каждое утро я просыпаюсь с мыслями о ней, а когда закрываю глаза ночью, то вижу только ее.
Я отхожу от Лиззи, возвращаюсь на покрывало и сажусь под бледным лунным светом. Уединенный пляж тихий поздней ночью, и я пользуюсь возможностью, чтобы смотреть на Лиззи с вожделением, пока она продолжает смотреть в телескоп.
– Ищешь Плачущую Ящерку?
– Может быть, – говорит Лиззи. А затем, словно я и так не достаточно измучен, ветер задирает ее юбку, дразнит меня видом на округлую попку в голубых трусиках, в тон сарафану.
Блядь. Мой член дергается, возвращаясь к жизни. Я пробегаю пальцами по песку, ложусь на бок, надеясь еще раз уловить такой момент.
Лиззи поворачивается ко мне, убивая любые шансы на это.
– Можно я кое о чем тебя спрошу?
– Конечно, – я присаживаюсь, ожидая ее следующих слов.
– Когда ты служил в армии, ты должен был выполнять любые приказы?
Я выдавливаю улыбку.
– Да.
– Я бы хотела иметь такую работу, – она отходит от телескопа и садится рядом со мной, скрещивая лодыжки.
– Какую? Приказывать людям?
Ее взгляд встречается с моим.
– Нет, просто приказывать тебе.
Я смеюсь.
– Правда? Ну, давай. Что именно ты хочешь, что бы я сделал?
– Ох, правда? Ты позволишь мне быть твоим командиром? – воодушевленно говорит она, вставая на колени.
– Конечно, почему бы и нет? – я встаю, потому что, если этого не сделаю, то притяну ее к себе на колени и буду разорять ее рот своим языком. Буду потирать ее киску, пока она не попросит меня трахнуть ее.
Она сжимает губы в раздумье, поднося к ним палец.
– Давайте посмотрим, рядовой Вагнер. Почему бы тебе не снять туфли, и не намочить ноги.
Я выгнул бровь.