Улыбка изгибает его губы, когда он толкает еще глубже.
– Бля, твоя маленькая киска такая мокрая для меня, – он толкается сильнее. – Очень тугая. Мне нравится чувствовать, как ты кончаешь вокруг меня.
Мое пост-оргазменное блаженство прерывают мысли о произошедшем. Я хочу много чего ему сказать. То, что ни один мужчина, вероятно не хочет слышать, когда просто трахает друга.
Райан теряет контроль. Он стонет мое имя, пальцы в моих волосах сжимаются, пока трясется его тело. Когда оргазм стихает, Райан глубоко меня целует и все мои мысли исчезают. Плыви по течению. Не ищи в этом скрытый смысл. Подожди, когда он заговорит.
Райан слезает с меня, поцеловав кончик моего носа, а затем мчится в ванную. Я сажусь, натянув на обнаженное тело простынь.
Оглядев его комнату, замечаю старую награду, которую мы с ним получили в шоу талантов за ужасное исполнения песни Backstreet Boys «Everybody». Смеясь, подхожу к деревянной полке, на которой она стоит, и провожу пальцами по позолоченной табличке с нашими именами.
– Я удивлен, что они не вышвырнули нас из шоу, мы были ужасны, – говорит Райан, стоя в дверях в боксерах.
– Да, о чем мы тогда думали? Тогда мне казалось, что мы клёво выступили.
Он улыбается.
– Мне тоже. Помнишь то движение, которое я все время повторял, а ты меня снимала?
Я точно помню это движение.
– Нет, – я качаю головой, – покажи мне.
Он проходит в комнату и задирает ноги, подражая танцевальному движению Майкла Джексона, смешивая его со странным современным движением певицы Сии.
– А что неплохо. Ты даже можешь бросить работу в магазине, и ездить по стране в качестве чьей-нибудь подтанцовки.
Он останавливается, выгибая бровь.
– Нет, этого никогда не будет.
Я пожимаю плечами.
– Никогда не знаешь, что будет.
– Я – знаю. Пока мне суждено работать на отца, – он делает два больших шага и ложиться на кровать. Хлопает по матрацу возле себя, и я запрыгиваю и устраиваюсь рядом с ним.
– Почему ты так говоришь? – я кладу голову ему на грудь, делясь с ним простыней.
– Что говорю? Об отце? – он пожимает плечами. – Просто именно так все работает.
Мне хочется спросить его о войне. Хочется спросить, почему у него нет желания снова учиться. Но мой рот остается закрытым.
Мы лежим молча, и никто из нас не говорит о том, что только что произошло. Большой поворотный камень в наших отношениях, я имею в виду, дружбу.
Как и Андромеда, которая ждет своего героя Персея, чтобы он спас ее. Сначала друзья, а после возвращения – любовники.
Возможно, Райан – не мой Персей, спасающий меня от жизни полной неверия в любовь, но он – тот, с кем бы мне хотелось проверить эту теорию.
Я никогда раньше не была влюблена.
Единственная любовь, близким свидетелем которой я была – любовь моих родителей. И, когда все развалилось, последовало страдание, агония и боль.
А как насчет родителей Райана?
Они любят друг друга до сих пор. И это можно увидеть в мелочах, которые они делают друг для друга. Я несколько лет их не видела, но помню, как ее глаза загорались, когда мистер Вагнер входил в комнату. Как он целовал свою жену за ушком, когда думал, что никто не смотрит.
Хотя, возможно, они – исключение из правил.
Я просыпаюсь в безумном волнении. Слышу сигнал будильника, Райан шевелится.
– Райан, проснись. Я должна идти. Я опаздываю на работу.
Мужчина не двигается с места. Я думала, что военные – ранние пташки.
Поджав губы, я толкаю его рукой в плечо.
– Райан, – я нахожу свою одежду и надеваю ее так быстро, как могу.
Последний раз взглянув на спящего Райана, я выбегаю из бунгало и сажусь в машину. Когда я въезжаю на свою подъездную дорожку, то опускаю голову на руль, до меня в полной мере доходит, что мы с Райаном делали прошлой ночью.
Нет пути назад.
Я отсылаю ему сообщение, чтобы он знал когда проснется, куда я уехала.
Через час я сижу в офисе на работе, воспроизводя в уме каждое движение, каждое прикосновение во время нашего... Как бы вы это назвали? Занятия любовью? Нет, не так. Секса? Траха… То, что произошло, было больше, чем трах, надеюсь.
С беспокойством и страхом я переживаю этот рабочий день, боюсь проверить, написал ли он мне что-нибудь в ответ. Измученная я ухожу с работы и направляюсь к машине. Я осознаю, что веду себя глупо. Это Райан. Он – друг на века. Одна ночь секса этого не изменит.
Или, изменит?
Я просматриваю свой телефон, и нет, он даже не ответил.