– Я скучала по этому грузовику, – говорю я, когда он поворачивает на улицу, ведущую к Саус Бич.
– Я тоже. Намного лучше, чем «Хаммеры», на которых я ездил в армии.
– О, как это было?
Он улыбается, на долю секунды его глаза встречаются с моими, затем устремляются к дороге.
– «Хаммеры»? Они часто ломались. Не то, что моя детка, – смеется он, поглаживая рукой приборную панель. Я смеюсь вместе с ним.
Через некоторое время, мы подъезжаем к маленькому бистро в центре города.
– Как дела с Большим Рыжиком? – спрашивает он после того, как мы уселись и забрали заказанные напитки у официантки.
Мои брови сдвигаются в замешательстве.
– С кем?
– С тем парнем из клуба.
– Ну, на самом деле, никак, – подернутые дымкой глаза Райана устремляются к моему рту, когда я говорю. – У нас было только одно свидание.
Его глаза возвращаются к моим глазам, и он кивает. Официантка захватывает наше внимание, рассказывая об специальных блюдах этого вечера, и Райан ухмыляется.
– Мы возьмем два чизбургера, – он смотрит на меня, – ты все еще любишь бургеры, верно? – я киваю. – Два чизбургера, один без маринованных огурцов и помидоров, а еще картофель фри, – он захлопывает меню в подтверждении своих слов, и мое сердце пропускает удар из-за того, что он помнит, что я люблю. Официантка лучезарно ему улыбается, прежде чем покинуть нас.
– Ты выглядишь по-другому, – шепчет он, наклоняясь, его руки лежат на столе.
Я улыбаюсь, молясь, чтобы это было комплиментом.
– Ты тоже.
Это мой Райан, но измененный. Его светло-каштановые волосы, которые всегда становились золотистыми на солнце Майами, сейчас коротко пострижены, как у военных. Его знакомые светлые зеленые, как мох, глаза выглядят усталыми, а из-за того, как они «набрасываются» на мое тело, я внезапно ощущаю себя одетой не по случаю. На самом деле, голой.
– Боже, это так неловко. Такое ощущение, что я тебя больше не знаю.
Официантка возвращается, ставя на стол корзинку с хлебом. Я была в этом бистро много раз, и нам ни разу не приносили корзинку с хлебом. Сузив глаза, смотрю на пышные булочки, а затем на широкую улыбку, которой официантка одаривает Райана. Он благодарит ее, автоматически, словно родился с обаянием и харизмой. Пропал неуклюжий подросток, которого я когда-то знала. На его месте этот мужчина. Мужчина, у которого бицепс такой же большой, как моя голова. Хорошо, не в буквальном смысле, но, хм, возможно, так и есть. Я не могу отвести от него взгляд.
Наконец, я отвечаю:
– Я все та же, – и это так. Ничего не изменилось. По-видимому, даже любовь, которую я чувствую. Нет. Чувствовала. Да, точно, чувствовала.
– Когда в последний раз, ты вытаскивала свой телескоп?
– Не так давно.
Я астролог-ботаник. Во как!
– Ты когда-нибудь ее находила?
– Ее?
– «Плачущую Ящерку»? – улыбается он.
– О, я и забыла про эту звезду.
– Ну, спасибо.
Я наклоняюсь и хватаю его за руку.
– Нет, нет, нет. Не в этом смысле. Это был самый лучший подарок, который мне когда-либо дарили.
Вы правильно догадались. Райан купил мне звезду на день моего «сладкого» шестнадцатилетия. И назвал ее в честь наших прозвищ. И, «Плачущая Ящерка» была настолько хорошо скрыта в небе, что не думаю, что когда-нибудь ее найду.
– Нет, я потеряла надежду. Возможно, однажды.
– Не сдавайся. Помнишь, что я тебе сказал? Когда ты меньше всего будешь ожидать, увидишь, как она смотрит на тебя.
– Да, помню, – улыбаюсь я, беря булочку. Не нужно корзинке флирта пропадать зря.
– Ты бы полюбила Афганистан, – я в удивлении поднимаю брови. – Хорошо, хорошо, не полюбила. Но там, звезды идеальны. Всегда на виду. Там нет городских огней, чтобы приглушить их свет.
– Как там было?
Он откинулся назад, скрестив руки на широкой груди. Он меняет тему, не отвечая:
– А как, Элис?
Не понимая, почему он не хочет отвечать, мое настроение ухудшается. Я и не собираюсь на него давить. Он был влюблен в мою старшую сестру, Элис, со времен средней школы. Хотела бы я с мстительной радостью рассказать, что Элис вышла замуж, но на меня накатывает грусть – он все еще может испытывать к ней чувства, а я собираюсь раздавить его сердце. Решаю сорвать пластырь.
– Она замужем.
Он не отвечает, просто делает глоток вина и улыбается плотно сжатыми губами.
Наконец, произносит:
– О, это хорошо.
Что-то с ним не так. Не пойму из-за чего: из-за упоминания времени, проведенного за границей, или из-за новости об Элис. Независимо от того, в чем причина, чувствую острую необходимость исправить это.