Зажечь свечку с первого раза не получилось, но сегодня я была как не когда настойчивой. Ручки, потрясываясь, поставили горящую свечу в одну из небольших ячеек возле иконы.
Я заглотила дрожащий в горле ком и подняла глаза на изображение в толстой деревянной раме, выкрашенной в золотой цвет.
Святой смотрел на меня почти живыми глазами. Мне даже показалось, что я видела как он моргнул. Я замерла, пытаясь вновь увидеть маленькое чудо, но вдруг начала шептать:
- Отче наш, прошу у тебя помощи. Защити его от бед и очисти его от грязи...
Я прикусила нижнюю губу и, перекрестившись, перевела взгляд на бабку, которая стояла в нескольких метрах от меня.
Горбатая старушка улыбнулась пересохшими губами и посмотрела на святого, наверное, с такой же надеждой, как и я.
На глазах навернулись слезы, и я не придумала ни чего лучше как сбежать.
Мне не хотелось ровным счетом ни чего. Ни новую любовь. Ни чувства легкости, ни даже успокоения.
Я неслась по людной улице города в направлении своей работы, не замечая прохожих, машин, и всего, что заполняло этот мир до этого момента. То чувство легкости, которое поселило во мне церковь, вмиг наполнился запахом никотина, который выдыхал случайный прохожий. На лицах людей полная обреченность, это единственное что бросалось в глаза.
Они спешно смешивались в серой массе пуховиков и плащей, скрываясь от собственного мнения и желания. Каждый из них в душе преданный Богу всячески старается искоренить любую мысль о его существовании, но когда же в их судьбе случается беда, они приходят в старые храмы и ставят свечки. Они дышали благодатью ладана и мира, и ни один из них не решался проронить даже мысли, что святости не существует.
И этот мир полный дерьма и неудачи лишь приветствовал каждого из нас, каждого из идущего в этой толпе.
-5-
На протяжении трех дней я упорядоченно проживала свою жизнь, продолжая избавлять моего самого лучшего мужчину от многолетней привязанности.
Каждый вечер я искала его голос в динамиках своей нокии. Не знаю, что я ждала. Наверное, я думала, что сейчас, он вдруг вновь почувствует что-то теплое по отношению ко мне, но его холодный голос с каждой минутой нашего бесцельного разговора отнимал единственную надежду на мое спасение.
Мы говорили обо все и не о чем. В основном наши беседы не заходили дальше проблем минувшего дня. Зачастую он любопытничал моим настроением, но мне все чаще казалось, что я погрязла в этой пучине и не вижу самого главного.
В поисках новых поводов написать ему я упускала саму цель его общения со мной.
- Он просто чувствует себя виноватым и хочет компенсировать это за счет общения...
Я вскинула яростный взгляд на подругу. В ее голубых глазах блеснуло сожаление, и она покивала головой, словно это действие заставить меня поверить.
И я верила. Я знала, что это правда, но в тот момент я чертовски испугалась этого.
Душа рыдала и визжала, разрывая мне плоть:
“Нет! Этого не может быть!”
- Это надо прекратить сейчас,- уверяла меня подруга, пока я силилась с желанием забиться истерикой прямо на полу кафе, в который мы заглянули после работы.
В семейной кафешке было мало народу, но стоял гул из многочисленных голосов и вопля детворы, которая выписывала круги по кафельному полу, но даже сквозь весь этот шум я слышала лишь его тихий, мрачный голос с примесью мучения:
- Спаси меня...
И я не могла оставить его в пучине мучений который переживает он уже не первый год. И я продолжала.... Продолжала ездить к бабке, ходить в церковь и тешить себя надеждами...
Я знала, в скором времени мои вопросы, которые копились с каждым днем, попросту раздавят меня, и я не смогу удержаться. Знала, что мне придется подчиниться воли рока и развести наши мосты, хотя, скорее всего я верила в то, что они еще сойдутся.
Ловя его интонацию я вдруг вспомнила слова подруги:
- Дальше будет только хуже.... Надо прекратить это общение...
И какая-то часть меня, возможно наибольшая, овладела мной.
“Позвонишь?”
Я прикусила нижнюю губу до боли и выдохнула. Мои пальцы непослушно писали:
“Конечно...”
Но, до того как указательный палец нажал на кнопку отправки я поспешно стерла и написала:
“Очень хочется, но нельзя...”
Долго смотрела на ровный подчерк в телефоне. Буквы почти угрожали мне годами одиночества. Я не верила в то, что у меня хватило духу.
Наверное, даже еще не пришло то время, когда я была бы готова к такому решению, но от чего-то, мои пальцы храбро набрали эту строку.
“Ладно”- тут же приходит в ответ, и я жмурюсь от накатившихся слез,- “Можно узнать почему?”