ГЛАВА 16/ВРАТЬ МОЖНО ВСЕМ, НО НЕ СЕБЕ. -КИИИМ!!! Голова отчаянно начала кружиться, а ноги вмиг отказали. Ей не хватило нескольких метров до машины. Ким ощущала наступающее состояние и из последних сил качнулась в сторону, чтобы не упасть прямо на лицо. Сейчас ей нужно было избежать каких-либо повреждений на лице. Слезы тут же брызнули из глаз. Это было слишком неожиданно и на глазах у людей, которым она не хотела показывать своей слабости. Ким прилагала титанические усилия, чтобы пошевелить хотя бы пальцем, но она даже не ощущала прикосновения рук Ина, а ее голос звучал где-то за кадром. Ее подхватили и понесли к машине, но Ким и этого не ощущала. Глаза медленно закрылись. Она провалилась в темноту. Больше всех на свете хотел он видеть ее счастье, а всякий раз видел боль. Подхватив на руки, Чонин залез в фургон. Вслед за ним и все остальные. Считанные секунды и фургон двинулся, но уже через десять минут Чонин понял, что они не едят в больницу. Он все так же держал ее на руках, прижимая к себе и смотрел на сменяющийся пейзаж. -Куда мы едем?- поинтересовался он у Кибома,- Там нет больницы. -Мы едем в агентство. Если отвезем ее сейчас в больницу, все наши старания псу под хвост. -Разве сейчас это так важно?- Чонин сам не заметил, как повысил голос. -Думаешь, она тебе потом спасибо скажет, если повезешь в больницу? Нам сейчас меньше всего это нужно!
Чонин закипал. Кулаки чесались врезать такому спокойному Пикею. Девушка у него на руках не двигалась и едва дышала. Ему стало страшно. Сердце то замирало, то пускалось в пляс. Он боялся, но сам не мог понять чего. Все сильнее обнимал, пытаясь успокоить самого себя. Прижимал к себе и понял-он ее уже не отпустит. Раз сама стать счастливой она не в состоянии-он сделает ее таковой. Он сделает ее счастливой. Глаза открываться отказывались напрочь, голова казалась чугунной, а тело трясла мелкая дрожь. Откуда-то с далека доносились голоса, но слов Ким разобрать не могла. Подняться на ноги являлось непосильной задачей, поэтому она так и осталась лежать, прикрыв глаза, позволяя себе прийти в норму. Минута за минутой, время медленно текло, медленно убегало, а она все лежала. Голоса давно стихли, как и дрожь, которая неспешно отпускала ее тело. Досчитав в уме до тридцати, Ким открыла глаза и встретилась с белым потолком собственной спальни. В голове забегали десятки вопросов, а часы показывали два ночи. Сколько же она была в отключке? В гостиной ее встретили две пары встревоженных глаз. -Почему ты здесь?- обратилась она к Чонину. Юноша явно хотел сказать ей что-то, у Ким тоже было много вопросов, но сейчас этот вопрос показался ей самым простым. Было уже так поздно. Присутствие отца она могла объяснить, ему же не было причин оставаться. -Как ты себя чувствуешь?- но ее вопрос проигнорировали,- Хочешь есть? -Хочу. Спорить с ним, что-то доказывать не было никаких сил. Пикей прошел в кухню, что-то бросив через плечо, ребята же остались стоять в гостиной. Никто не спешил нарушить тишину. Ким медленно направилась на кухню, вслед за отцом, когда услышала негромкое: -Я беспокоился. Не пугай меня так больше. Ким ничего не ответила. Да и идей как на это ответить не было. Позволяя и себе, и Чонину осмыслить прозвучавшее, Ким прошла на кухню. Не сказать, что Ким рассчитывала на обилие еды, но рамен из соседнего магазинчика казался явным издевательством. Заметив ее взгляд, Пикей произнес: -Сама виновата. Из съедобного и не протухшего у тебя один рамен. А ты покушай и уезжай. Скажи менеджеру или кому из ребят, пусть заберут тебя. И еще... -Он останется. - проговорила Ким и села за стол.
На нее опять уставились две пары глаз, но выражая уже разные эмоции. Один недоумевал, а второй пытался скрыть радость, но у Чонина плохо получалось, потому что Ким его тут же разоблачила. -Но...- попытался протестовать Пикей, однако его прервали. -Отец, я слишком устала. Это был тяжелый день. У меня нет сил переживать еще о том, добрался ли он или нет. Пусть переночует в гостиной. Давайте есть. Никто ничего не сказал. Молча поели и столь же молча, сложив в раковину посуду, покинули кухню. Ким сразу направилась к себе, пресекая все вопросы и возможные разговоры. Она была в ужасном настроении и хотелось побыть одной. В такие вот «плохие» дни она сильней скучала по маме, ее не хватало в разы сильнее, а желание отомстить возрастало в геометрической прогрессии. Слезы тихо скатывались на подушку, оставляя на ней мокрые следы. Прошло полчаса, а затем еще час. На улице все медленно оживало: звуки машин, голоса людей, где-то лай собак. Все просыпалось, а Ким не сомкнула глаз. Мысли ее были настолько далеко, что о спящем в гостиной юноше, Ким вспомнила только спустившись в гостиную. При виде спящего парня, она тут же забыла зачем вообще спускалась. Волосы прикрывали глаза, а руки были подложены под голову. Одеяло лежало на полу рядом с подушкой. Ее диван был слишком мал для него. Всего секунду Ким испытывала муки совести, но все быстро прошло. В конце концов он мог уехать домой. Подняв с пола подушку и одеяло, Ким накрыла парня. Аккуратно приподняв его голову подложила подушку. Намеренно или нет, Ким и себе не могла ответить, но задержала руки на его волосах дольше, чем требовалось. -Красивый, зараза. Она не остановила свой порыв и осторожно убрала волосы с его лица. На лбу блестели капельки пота. Ким непонятно чему улыбнулась. На сердце неожиданно сделалось тепло, оно растеклось по всему телу, впиталось в кровь. Испугавшись свой реакции, Ким быстро выпрямилась и задела столик перед диваном. Раздался звук упавшей книги. Бросив взгляд на парня и отметив, что тот все еще спокойно спит, она снова начала дышать. Даже не заметила как задержала дыхание. Так и не вспомнив зачем спускалась, Ким поднялась обратно к себе. Она не увидела как медленно, в улыбке растянулись губы юноши, что спал секунду назад. Или же ей показалось что он спал? Чонин и сам не понял зачем прикинулся спящим. Услышав шаги, ему вдруг сделалось страшно. Первая мысль хоть и была довольно детской, но он ей поддался. Чонин прикладывал титанические усилия, чтобы не сдать себя. А когда она подложила подушку, он едва не спалился. Ее руки неожиданно подарили радость. Он чувствовал, что Ким смотрит на него, он безумно хотел открыть глаза и встретиться с ней взглядом, хотел увидеть что в ее глазах. Хотел, но не стал. Ей сделалось бы слишком неудобно. Она и так избегала его. Оставив ее маленькое откровение ей, Чонин и дальше продолжил притворяться спящим, а в голове стучали слова ее отца. «Если не собираешься сделать ее счастливой, если потом оставишь ее, то не начинай даже думать о ней.» Чонин не сказал Пикею, что он уже начал. Начал думать о ней. Это начинало входить в привычку. Даже стараясь не думать о ней, мысли подводили и отказывались подчиняться ему. Кушая, думал поела ли она, а отправляясь спать гадал, спит она сейчас или нет. Да, он не сказал, что постоянно думает о ней. С ней что-то было не так. Ким и сама не понимала что. Сначала попросила его остаться, а сейчас сердце будто на пружинках подпрыгивало. Она сидела на краю кровати и пыталась привести в норму мысли. Зачем она сказала что он останется? Будет волноваться? Пф, это была самая дешевая отговорка. Ей просто было страшно оставаться одной. Не смотря на то, что рядом был отец, она чувствовала невероятное одиночество. А видеть Чонина у себя дома казалось как-то привычным даже. Осознание того, что он спит внизу успокаивало ее и придавало сил. Однако реакции своего сердца на вид спящего юноши девушка понять не могла. На руках все еще остались ощущения от прикосновения, такого легкого и такого неожиданного. Неожиданно приятного. Ким откинулась на к