Очередной кульбит. Ее лицо с заинтересованного сменилось недоуменным, вводя в ступор юноша. Она не могла понять. Неужели теперь, всякий раз от взгляда на него, ее сердце будет переворачиваться? Так и не сумев объяснить себе смену эмоций, Чонин проговорил: -Пикей приготовил завтрак. Спускайся. -Завтрак?- Ким удивленно повернула голову к часам. Они показывали уже 9 утра. Удивление Ким не знало конца. Только что было пять и уже девять! Неужели она думала о нем все эти четыре часа? Ким повернулась к двери, но его там уже не было. Четыре часа. Четыре, пролетевших минутой, часа. За мыслями о юноше Ким и не заметила как прошло столько времени. Вот и сейчас она придавалась мыслям о нем. Почему он ушел так и не позавтракав? О чем они говорили с ее отцом? И что ей делать? Как понять собственное, ненормальное сердце? Все ее мысли возвращались к ночному происшествию. Этот неожиданный прилив нежности к Чонину не оставлял ее в покое. Она весь день ловила себя на мысли, что хочет увидеть его, поговорить с ним. От этих мыслей на лице загоралась улыбка, которая вводила в ступор Ина. Ким не спешила поведать подруге о неожиданном открытии, учитывая ее просьбу и неясность чувств самой девушки. Одно Ким поняла точно: даже мысль о нем доставляла ей радость и ей нравилось это ощущение. -Вернись на Землю, Ким! Я уже трижды тебя спросила об этом! -А?- Ким подняла глаза на Ина,- О чем? -Ну, здравствуй! Придешь сегодня к нам? Мы празднуем выписку Суха. -А, да, конечно. Ээм, я приду, думаю. Ким не была фанатом семейных посиделок. Это напоминало ей о матери, о неприятном прошлом. Она корила себя за то, что мысли о матери причиняют ей такую боль, что она старается меньше думать об этом и жить дальше. В иные моменты, пытаясь отвлечься, ей чудилось, что мама обижается на нее из-за этого. Из-за того, что Ким хочет оставить прошлое в прошлом. Оставить ее в прошлом. Конечно, Ким понимала, что все далеко не так, что мама хочет видеть ее счастливой, однако подобные мысли все же навещали ее в темные, одинокие вечера. -Ждем тебя на следующей неделе. Неделя грозила наступить невероятно быстро, а вместе с ней и приступ депрессии. Ким уже ощущала ее, она медленно кралась, обещая навестить в ближайшем будущем. Ее размышления были прерваны появившимся в дверях зала отцом. Его сопровождал Ли Суман, а так же незнакомые Ким женщина и мужчина. Совсем скоро. Ким уже ощущала это. Еще совсем немного и она достигнет цели.
Ее размышления были прерваны появившимся в дверях зала отцом. Его сопровождал Ли Суман, а так же незнакомые Ким женщина и мужчина. Совсем скоро. Ким уже ощущала это. Еще совсем немного и она достигнет цели. Церемонится с представлениями не стали. Как выяснилось, женщина оказалась режиссером, а мужчина композитором. Сердце Ким сжалось. Страх опять сковывал ее. События рушились на нее одно за другим. Она и опомниться не успела, как зал наполнила музыка. Необычная музыка. Она то обрывалась местами, то сменялась иными мотивами, то вовсе приобретала другой оттенок, заставляя забыть о предыдущих битах. Необычная музыка. Их первое демо. Их первая песня.
ГЛАВА 17/СТРАХ НЕ ПОВОД ОТСТУПАТЬ Вечером следующего дня Ким лежала на диване в гостиной и обдумывала сказанное господином Суманом. Написать лирику к их песне? Это возможно? Ким еще ни разу не задумывалась об этом. Никогда до этого не пробовала. Им дали неделю каждой, для попытки, пояснив тем, что написать самим лирику хороший пиар ход, но у них не поинтересовались умеют ли они это делать и пробовали до этого. Ким хотела отказаться от такого предложения, но восторженный вопль Ина помешал ей. В конце концов, ничего страшного если она принесет им пустой лист с нотами. Хотя, он грозил быть пустым изначально. В отличии от Ина, Ким не знала нот. Все ее познания крутились вокруг их количества. Да, она баловалась пением, с ними занимались вокалом, но вот ноты уже совсем другая история. Ким не умела играть ни на одном музыкальном инструменте, и сейчас, думая обо всем этом, Ким осознавала то, что взяли ее чисто случайно. На ее месте могла быть любая другая. Более умная, которая лучше в танцах и пении, которая пишет лирику и играет на гитаре. Впервые Ким задумалась над тем, что возможно это была судьба, но никак не случайность. Это была ее судьба, встретить всех этих людей и испытать все эти эмоции.
На ее лице заиграла улыбка, а за окном заморосил дождь. Сентябрь подходил к концу, осень набирала обороты. Когда все так изменилось? Ей казалось, что приехала она только вчера, а уже октябрь на носу. Как пролетели те три месяца столь незаметно? Впервые время не было ей в тягость, впервые не хотелось чтобы оно пролетело быстро, а наоборот хотелось растянуть его на многие, многие года. Впервые то, что она делала, доставляло ей радость. Следом возникла другая мысль: а делает ли это Ким исключительно ради мести? Может изначально это и являлось причиной, но сейчас Ким делала это и ради себя. Все происходящее доставляло ей радость, делая ее жизнь насыщенней. Впервые Ким ощущала, что живет. Слова ожили в голове сами собой. Их поток прямо в ее голове, Ким пыталась ухватиться хотя бы за одно. Одно за другим, они мелькали в сознании, раззадоривая ее, побуждая к действиям. Искать ноты было бесполезно и положившись на свою память, Ким начала вырисовывать на листке бумаги первые очертания слов и фраз. Результат и для самой девушки был загадкой. «Пустая комната, потушен свет. Стул, окно, кровать, разлука. Уже не греет теплый плед. А сердце сковывает скука. Твои слова-сплошная ложь Смертельны словно кобры яд. Предательски по телу дрожь. Знакомься, твой личный ад! Прощанье, горесть и утрата- За любовь мою награда. Никогда я не прощу... Тебя найду, не отпущу. Ты играл, а я любила. Забывал, а я грустила. Думаешь тебя прощу? Готовься, я тебя убью! Минуты без тебя тянулись Как годы без тепла. Чувства все к тебе тянулись. Прожгу я их в себе дотла. Отношения? Уже неважно все! Сотру, что в памяти пятном. Но почему так болит то, Что ранили любовью и враньем? Ты играл, а я любила. Забывал, а я грустила. Думаешь тебя прощу? Готовься, я тебя убью! Ты играл, а я любила. Забывал, а я грустила. Думала тебя убью, Но я не в силах. Я Люблю...» Ким дважды перечитала свой же текст. Она не могла понять нравится ей или нет, смогла ли она передать хоть какие-то эмоции и вложить чувства. Может от того, что не пробовала этого раньше, а может от того, что не вложила ту самую «душу». -Все равно это только попытка.- проговорила девушка и положила карандаш, которым выводила буквы. Хоть Ким и повторяла себе, что это только для галочки и не имеет значения, но отдавать стихи не спешила. Всю неделю она повторяла отцу, что ничего не написала, а сама каждый вечер перечитывала, вносила изменения и опять возвращалась к первому варианту. -Надеюсь сегодня увидеть ваши работы- проговорил Пикей, только девушки вошли в зал. -Бесите прямо с утра- ответила Ина,- нечего мне вам показывать. Вон, с дочери вытрясите. Она целую неделю с каким-то листочком ходит. -Ина! -А что я? Ты же иначе не покажешь ему. Так что, давай, доставай. Лист был изъят и осмотрен с самым серьезным видом. Пикей переводил взгляд с бумаги на дочь и обратно. Заметив его взгляд, Ким пробубнила: -Ничего подобного со мной не было. Не пытайся найти в этом тайный смысл. -Скоро вернусь. Пикей покинул зал, а Ким гадала, оценил ли он ее «попытку» или нет. Только сейчас она в действительности осознала, что ей это было важно. Девушка понимала, глупо надеяться что ее стихи примут. Она в этом деле еще новичок и ей предстоит многому научиться, но надежда и какое-то томление все же терзали ее душу. Отца не было очень долго, а она волновалась от этого еще больше. Наконец Пикей вошел в зал в сопровождении уже знакомых Ким лиц: господина режиссера и композитора. Сердце Ким ушло в пятки. И когда она стала такой эмоциональной трусишкой? -Неплохо- подал голос автор музыки- Для новичка сказал бы, что довольно хорошо. Если ты не против, я кое-где подкорректировал и хочу использовать эту лирику. Ей протянули лист, а она так и стояла, удивленно взирая на мужчину. Он сейчас шутил? Он же не серьезно? Они ведь не собираются это использовать? Неуверенно Ким взяла лист и начала читать, ищ