Небольшой аккуратный домик, не новый, но добротный, украшенный затейливой каменной кладкой утопал в кустах роз – они цвели разноцветьем и благоухали, с любовью подстриженные и ухоженные. Дубовая деревянная дверь распахнулась, словно сама собой, и девушка вошла в помещение, которое современным языком можно назвать кухня-студия, отделенная огромным камином в форме звериной пасти. Небольшая лестница, ведущая, видимо, на чердак, служащий хозяину спальней, крохотная дверца в комнатку, где прятался совмещенный санузел. Все очень цивилизованно и со вкусом в стиле экотуризма. Наваждение о сверхъестественном растаяло при виде плазмы на стене и бытовой техники на небольшой кухоньке.
- Садись, – коротко бросил хозяин, указав в сторону мягкого уголка. В камине будто бы сами собою вспыхнули бревна и приятно повеяло дымком и теплом. Наверное, Власта просто упустила момент, когда хозяин поджег политые специальной жидкостью дрова. Девушка присела.
Странный мужчина заварил чай, вкусно пахнущий полевыми травами, и протянул девушке огромную чашку: «Пей, ты замерзла».
Власта только сейчас обратила внимание, что на ней все те же влажные шорты и футболка, в которых она так неудачно плюхнулась в озеро. Хозяин дома достал из шкафа большой махровый халат: «Переодеться можешь в ванной».
- Зачем вы заставляете Марка достать бутылку? – спросила Власта, завернувшись в мягкие объятия халата.
- А зачем он ее бросил в озеро? – вопросом на вопрос ответил мужчина, с наслаждением умостившись в кресле с огромной порцией ароматного горячего напитка.
- Ну… он не специально, – неуверенно пробормотала Власта. – А меня зачем заставили с Вами пойти?
- А я заставлял? – хмыкнул черноволосый и впервые посмотрел девушке прямо в глаза. Ей показалось, что на нее взглянули зеленые болотные огоньки, и она поспешно отвела взгляд. Немного помолчала, засмотрелась на танцующие язычки пламени в очаге, и спросила: «Как Вас зовут?»
Хозяин дома уставился на Власту, словно на насекомое, которое хотел стряхнуть с рукава, но оно вдруг молвило к нему человеческим голосом, но ответил: «По-всякому».
- Но должно же у Вас быть имя? – видимо, травяной напиток придал девушке сил и она, забыв о стеснительности, решила забомбить хозяина дома вопросами.
- Владимиром когда-то кликали, – ответил мужчина после долгой паузы.
- Мы будем до утра ждать ребят? Они же ночью не найдут бутылку, – тихо сказала Власта. – Понимаю, что нужно следить за чистотой окружающей среды, но не такими же методами. Спасибо за чай. Можно, я пойду уже?
Мужчина странно на нее посмотрел: «Нет».
- В смысле нет? – сипло спросила Власта, вдруг ощутив, как пересохло в горле, словно в пустыне Сахара. – Вы не сможете меня здесь удерживать силой.
Девушка резко вскочила, ощутив приступ паники, побежала к двери и распахнула ее настежь, никто не собирался замыкать ее. Выскочила на улицу, побежала по тропинке и вдруг услышала хохот, от которого в жилах стыла кровь. Владимир оказался рядом в мгновение ока, заслонил ее собой и сказал короткое «Кыш». Хохот превратился в жалобный скулеж, затрещали ветки и что-то начало удаляться.
Власту бил озноб: «Что это было?»
- Я же сказал, ты не можешь уйти, – сердито ответил Владимир, взял ее за руку и отвел обратно в дом. Власта на ватных ногах покорно шла за ним.
***
- Та ну ее, эту бутылку! – отплевывался от застоявшейся воды Марк после очередного бесполезного ныряния. – Еще тащить ее ночью Бог знает куда.
Стас вынырнул и победно фыркнул: «Есть!». В его руках в свете налобного фонарика блестела злосчастная пивная бутылка.
- Кто пойдет с ней за Властой? – спросил Стас. – Я нашел, я не пойду.
Все молча уставились на Марка.
- А почему сразу я? Не надо было эту дуру с собой тащить. Пошла с каким-то ненормальным, ходи теперь за ней.
- Ладно, я пойду, – мрачно отозвался Сашка.
- Вот идиот! – обиженно выплюнула Нюра и гордо ушла в дом, увязая модельными босоножками на высокой танкетке в траве и размякшей от росы земле.
Сашка взял бутылку и пошел в лес, действительно чувствуя себя идиотом. Звать кошку, чтобы она провела его ночью куда-то в чащу – глупее не придумаешь. Словно в дешевом третьесортном фильме ужасов. Он, проглатывая комок стыда, прошептал: «Осока!»