— Забудешь? — рявкнул он. — Лесь, ты в своем уме? Я не для этого тебя искал! И не забывай, ты носишь моих детей! И я от них не отказываюсь. Так что будь хорошей девочкой, скажи, где ты, и мы поговорим спокойно с глазу на глаз.
Ага, сейчас, бегу и спотыкаюсь! Знаю я тебя, Козловский. Стоит только согласиться, меня тут же запрут на все замки. Губу закатай, Козловский!
Но где-то в глубине души я тоскую по нему. И его губам, рукам… Все-таки он засел в моем сердце намного глубже, чем я думала.
Но свобода дороже!
— Нет, Стас, прости! Не пытайся найти меня через брата, Данила, Макса или еще кого-то. Не получиться. Пугать их нечем, у них ничего и никого нет, только еще больше заставишь их молчать. Тебе нужно время. Мне нужно время. Возможно, когда-нибудь мы сможем нормально поговорить и придти к компромиссу, но только не сейчас. Сейчас нам нужно разобраться в себе. И тебе и мне.
И я отключилась. Сон уже как рукой сняло. Так, пожалуй, позавтракаю, если не отнесу все это обратно, поеду дальше.
Через два часа я уже во всю колесила в направлении деревни.
Глава 17
Подъехав к этой деревни, я спросила, где живет Стариков. Мне сказали, что в конце деревни. Доехав до его дома, я поняла, что все-таки дальние поездки не для беременных. Меня начало мутить. Кое-как выбравшись из машины я судорожно стала глотать воздух.
— Красавица, все в порядке? — услышала я приятный мужской голос. — Что-то ты бледновато выглядишь…
— Мне бы Старикова найти… — проблеяла я, спускаясь по машине на землю. Что-то резко стало плохо.
— Эх, красавица, ты чего? — встрепенулся мужчина и тут же оказался рядом со мной. — Давай-ка в дом, а то вообще без сознания упадешь.
— Где у вас ведро или туалет… - сдерживая позывы тошноты прошептала я.
— Да вот ведерко. — мне подставили ведро и меня тут же начало полоскать. Да как же я ненавижу токсикоз.
— Ты чего это, красавица? — ухмыльнулся мужчина. — Не уж-то носишь под сердцем ребеночка?
Я кивнула, не в силах оторваться от ведра. С первой беременностью такого не было. Я вообще проходила всю беременность на удивление легко. Учитывая в каких условиях это было. А тут… Я застонала.
— Пойдем-ка в дом, я тебя одним настоем трав напою, любой токсикоз снимает. — и мужчина помог мне подняться по крыльцу. Зайдя в дом, я тут же обратила внимание, что было невероятно уютно. Занавесочки накрахмаленные на окошках, везде салфетки вязанные, ажурные сеточки на наволочках. Везде чистенько, красиво, и пахнет так по-деревенски. Что аж легкие раскрываются. Я застыла на пороге. Сразу чувствуется, женщина тут руку приложила. Усадив меня за стол, где была ажурная, кипельно-белая скатерть, на которой стояли вазочка с сушками и пиалочка с медом. Я сразу вспомнила прабабушку в деревне. Как мы к ней на лето ездили. В сердце защемило от детских воспоминаний.
— Ты присаживайся, сейчас моя Клава придет, она тебя всему научит, как беременной ходить. — и грустно так пошел к плите.
— Я не хочу вас стеснять. — начала я. — Мне бы Старикова найти, срочно нужно.
— Так это я, милочка. — улыбнулся мужчина. — Володей зовут. А вот и Клавочка идет.
И правда, в дверях показалась добротная женщина, как из добрых русских сказках: с платком на голове, откуда выбивается прядь волос с сединой, приветливое загорелое лицо, разрисованное годами морщинами. Но глаза такие живые, прям горят. Я невольно залюбовалась этой женщиной.
— Володя, а кто это к нам приехал, на такой богатой машине. — услышала я звонкий голосок этой женщины. А меня снова потянуло к ведру.
— Ох, милочка, да ты совсем бледная. — запричитала Клава. — Володя, ты чайник поставил? Надо ей мой отвар попить. И все пройдет. Ты ребеночка ждешь?
— Да. — проговорила я, вытирая лицо полотенцем. — Двоих.
— Ух ты, какая прелесть. — защебетала женщина. — А вы по какому вопросу?
- Да я к вашему мужу приехала, расспросить его хочу. — начала тихо я. — Возможно, тема будет неприятной.
Клава с Владимиром переглянулись.
— Сначала, давайте чай попьем, а уже потом и разговоры. — проговорил Володя.
Спустя минут сорок мы сидели за столом и пили чай. Кстати, отвар Клавы мне очень помог, хоть и на вкус не очень, но меня хоть перестало мутить.
— Владимир… — запнулась я.
— Зови меня дядь Володей. — отозвался Володя.
— Владимир. — мне все же было неудобно его так называть. — Расскажите о смерти вашего сына, Костя, как я помню.
Клава с Владимиром переглянулись. И такой грустный взгляд, что мне стало неудобно, что тереблю рану.
— Милочка, а тебе это зачем? — поинтересовалась Клава.
— Понимаете, — начала я, — мне важно понять кто был за рулем в тот злополучный день. Просто, если это тот о ком я думаю, то я смогу собрать полный компромат и посадить того, кто угрожает моей семье. И моим детям!
— У вас дети есть? — ахнула Клава.
Я кивнула.
— Да, двое, Тема, и Яна. — и я показала им фотографии этих двух сорванцов. — Сейчас они находятся со своим отцом на отдыхе. Я не знаю где, это нужно, чтобы их сберечь, а я разбираюсь с тем, кто виновен в гибели вашего сына. Я хочу знать подробности той аварии и кто был за рулем.
— В тот день я с ним была. — тихо начала Клава. — Мы как раз приехали с ним в город по делам, он дозакупался в институт. У него был последний курс. Мы так этого ждали. Володя поехал заправиться, а мы с Костей прошлись по магазину. И, позвонив Володе, сказали, что будем стоять на остановке, ждать его. Я тогда, набегавшись по магазинам, очень сильно пить захотела, и отошла к киоску, который там стоял недалеко. Купив воду, я обернулась на остановку, как раз в тот момент, когда туда залетела эта машина.
Клава отвернулась. Я понимала, что ей тяжело было. Увидеть собственными глазами как умирает сын. Это страшнее смерти. Я ее понимала.
Я взяла ее руку в свою и тихо произнесла:
— Я вас понимаю, сама сына потеряла…
Она уставилась на меня взглядом, полного слез.
— Вы такая молодая и уже сына потеряли… - прошептал Володя.
— Да… Тема с Яной мне не родные дети. — начала я. — Там долгая история, если будет вам интересно, я расскажу.
— Я как раз туда подъезжал, когда увидел как Клава кричит и бежит к остановке. — продолжил Владимир. — Я сразу понял, что случилось что-то страшное и непоправимое. Выйдя из машины, я тоже побежал к остановке. Там, под машиной оказались Костя и молодая женщина с трехгодовалым ребенком. Ребенок сразу насмерть, женщина, как я потом узнал, умерла в машине скорой помощи. Самое долгое протянул наш Костя. Трое суток врачи боролись за его жизнь, но пошел некроз мозга и спасти его не было возможным. И не приходя в сознание он умер. И мы, наверное, вместе с ним тогда умерли.
В комнате воцарилась напряженная тишина. Мне стало жутко от того, что пришлось пережить этим добрым людям. Ком подкатил к горлу и я тут же его запила Клавиным отваром. Клава заметила это.
— Ты только не переживай. — воскликнула она. — Тебе нельзя, ты же в положении. Это наша с Володей боль. Тебе беречь себя надо..
— А что было дальше? — решилась я продолжить разговор.
— А дальше из машины вышла девица, которая еле на ногах стояла. Она еще тогда там смеялась ненормально. Словно бес в нее вселился. — проговорила Клава.
Я решила показать фотографию Ольги. Они кивнули. Так вот кто за рулем сидел. Так вот кого выгораживал Ланской. Дочурку ненаглядную. Поэтому ей пришлось сменить фамилию, чтобы ее родственники не нашли. Постепенно, все встает на свои места.
— Но в итоге, в суде признали, что у машины были тормоза неисправны, и водитель не справился с управлением. — зло выплюнул Владимир. — Я тогда все инстанции оббегал, добиваясь правосудия, но куда мне, обычному колхозному работяге, против богатых. Полтора года я оббивал пороги, но все тщетно. Пока Клава не сказала, что беременна. Я и решил отпустить все.
— У вас есть ребенок? — удивилась я.
— Да. Светочка, доченька. — улыбнулась Клава. — Она сейчас у подружки.