– Нужно обработать раны... – Не нужно, – просипев от вспышки боли, выдавила из себя девушка. – Давай я обработаю. Тебе нужна сейчас помощь.
Отшатнувшись от протянутой руки помощи и сумев наконец-то отодрать присохший жилет от своего тела, девушка буквально швырнула его в мужчину. Не ожидав такого поступка, он едва успел поймать тяжелую, мокрую ткань.
– Вот и помогай, по замку. Вещи мои избавь от следов крови, очисть и высуши. Меч и кинжалы, отполируй и наточи. Зал проветри, кровь вытри и займись фонтаном. До обеда меня не беспокой. Чтобы на обед была СЪЕДОБНАЯ еда. Я ясно выразилась?
Все это время Эмма смотрела в противоположную сторону, разговор забрал последние силы и отдавался пульсирующей болью в боку. Она не доползет до третьего этажа, а принимать помощь от хромого, и быть ему должной, она была не намерена. К своему неудовлетворению, она обратилась к магии. Сосредоточившись, она ясно представила комнату и собственную кровать, на которой планировала оказаться. Заметив едва уловимый кивок от мужчины, она дернула пальцами и исчезла в фиолетовой дымке. На месте, где до этого стояла Темная осталась лишь кучка окровавленной одежды, чем очень озадачила мужчину. Сама она, оказавшись в собственной кровати и едва коснувшись головой подушки, провалилась в сон. Магия окружающая ее повсюду и сон, были лучшими заживляющими.
***
Солнце уже касалось линии горизонта, когда Эмма проснулась. Она лежала на кровати по диагонали, одеяло было скомкано в ногах, попытавшись приподняться девушка зашипела от боли. Магия выполнила свою работу, царапины и раны затянулись. Бок зажил, оставив за собой следы засохшей крови и еще не исчезнувшую корочку золотистого цвета. Только боль в мышцах и слабая пульсация в боку, напоминала о событиях этой ночи, но совершенно не объясняла другое.
«Где моя одежда?!»
Она была наполовину обнажена и нахмурившись скользила взглядом по комнате. Смилостивившись, память услужливо подбросила ей события этого утра. Эмма, обреченно застонала и вновь откинулась на подушки.
«Как я могла додуматься оставить там всю одежду. Мерлин, какой ужас»
Поругав себя еще какое-то время и одевшись, Эмма спустилась в зал, где с трудом расположилась в кресле. Когда она наконец-то нашла подходящую позу, дабы уменьшить боль в боку и не тревожить затекшие мышцы, в зал с подносом в руках вошел мужчина. Он поставил на стол тарелку овсяной каши, и пару бутербродов смазанных мягким маслом и накрытых кусочками сыра. Выложил чайничек с заваренным чаем, сахарницу и небольшую баночку с различными специями, что всегда хранилась рядом с чайными принадлежностями. Он никогда не понимал зачем эти специи для чая, но предпочитал молча подавать их хозяйке.
– Овсянка? Сейчас же обед.
Эмма нахмурилась, заметя основное блюдо, а после и вовсе скривилась, показывая все свое отвращение к «ароматному» запаху сваренной каши. Кончиком указательного пальца, она брезгливо отодвинула от себя тарелку и потянулась за более аппетитными бутербродами. Ее пальцы практически сомкнулись на ободке тарелки, в то время как тарелка отодвинулась от нее, так же как и заварник с чаем.
– Ты вчера была ранена, и я посчитал, что для организма будет полезнее каша. И это единственная СЪЕДОБНАЯ еда на обед.
В голосе мужчины послышался легкий намек на заботу, который был задавлен издевательской ноткой сарказма, которая вернула девушке ее вчерашние слова.
– Твое дело следить за порядком в замке, не больше. Будь добр отодвинуть от меня ЭТО подальше и дай бутерброды. Я терпеть не могу овсяную кашу, даже будь это последней едой на земле, ни за что не прикоснусь к ней.
Приподнявшись на стуле, Эмма снова предприняла попытку дотянуться до тарелки, в боку неприятно заныло. Хромой не выпускал тарелку из рук и с укором посмотрел на нее.
- Румпельштильцхен, даю тебе последний шанс. Ты и так меня оставил без нормального обеда. Или бутерброды в моем желудке, или каша на твоей голове. Какой вариант тебе предпочтительнее?
Набравшись наглости и закатив глаза(!) он молча придвинул ближе бутерброды, налил в чашечку чая, подсластив сахаром и забрав кашу, направился на кухню.
– А яичницу будешь? Могу приготовить.
Уже в дверях опомнился мужчина.
– В следующий раз. Займись лучше делом, шторы вон поправь или книжный стеллаж протри.
Во время своего отдыха, она лениво наблюдала за работой мужчины. Выпив чашку чая и с удовольствием уминая сладости, Эмма скользила взглядом по залу. Полностью расслабившись, девушка с небольшим усилием закинула ноги, облаченные в красивые кожаные сапожки до колена. Покачиваясь на стуле, она ловила на себе обеспокоенные взгляды мужчины, тщательно скрываемые за спадавшими на глаза волосами.
«Чем бы заняться, скучновато как-то...»
Она проводила взглядом хромающего мужчину, который принялся поправлять тяжелые шторы и освобождать от пыли.
«Точно! Ему же скучно было, как же я могла забыть»
Она налила себе в чашку еще чая и поднеся ее к губам, свободной рукой сделала еле уловимое движение в воздухе. Из шторы выполз жирный паучок и пополз по полу, мужчина дернулся и воровато оглянувшись, придавил его посохом. В ту же секунду, из шторы выполз еще один и пополз уже к мужчине. Тихо охнув, он с легким стуком придавил и его, наслаждаясь хрустом панциря под деревом. Когда выползла еще пара, хромой шипя стал давить их ногой. Убив всех, он облегченно вздохнул и нервно передернул плечами. Когда мужчина покосился на Темную, та лишь увлеченно наблюдала за плавающими чаинками в чашке. Развернувшись вновь к шторе, он с усилием дернул ее в сторону, позволяя последним лучам солнца проникнуть в зал. От резкого движения, неизвестно откуда из шторы посыпались пауки. Хромой взвизгнул и испуганно попятился назад. Его хватило на пару ударов посохом и пару притопов, ругань мужчины становилась громче и отчетливее, в то время как отряд пауков гнал его в направлении кухни.
Эмма наблюдала за махинациями хромого и из последних сил пыталась сдержать смешок, но когда мужчина в полном отчаянии бежал к кухне, она, не выдержав, громко расхохоталась. Ее заливистый смех заполнил зал и привлек внимание Румпельштильцхена.
«Ой!»
Пока она колебалась убрать пауков или же оставить их на участь прислуги. Ее восьминогая армия загнала мужчину на кухню и топталась у закрытой двери. Она постаралась придать себе серьезное выражение лица и силясь что-то крикнуть в сторону кухни, но снова прыснула со смеху. От ее смешка дверь кухни резко распахнулась, показывая каштановую голову. Взлохмаченные волосы взвизгнули и снова захлопнули дверь.
«Даже паукам не нравится, как он готовит!»
И хохотнув собственной догадке, она испарилась в фиолетовой дымке, оставив мужчину наедине с небольшой кучкой пауков.
====== Глава 8. ======
На следующий день Эмма в приподнятом настроении вошла в зал. Время подходило к обеду, но в помещении было темно.
«Мм, он шторы задернул. Наверное, вчерашний вечер повторить хочет».
Ей захотелось света, поэтому девушка подошла к отвесным тяжелым тканям и, схватив за края, раздвинула шторы. Только когда она уже сделала это, ее озарила догадка, что возможно хромой мог ответить ей тем же. Но как? Мысленно посмеявшись над его проблемой и трусостью, она равнодушно посмотрела в окно, на тот пейзаж, что она видела которое столетие подряд.
Когда в зал вошел мужчина, девушка еще раз мысленно себе поаплодировала, смертельная скука на его лице сменилась настороженностью. Его глаза бегали от предмета к предмету, ожидая в каждой мелочи какого-то подвоха. Он был сосредоточен, колючий взгляд карих глаз останавливался на особо подозрительных предметах, ожидая оттуда нового пришествия восьмиглазых чудовищ. Морщинка, залегшая между бровей, и губы, плотно сжатые в тонкую линию, говорили о том, что он был обижен на свою хозяйку. Когда мужчина выложил тарелки с подноса, Эмме показалось, что свершилось чудо. На тарелке красовались не очень удачный, но уже более привлекательный, кусок мяса и вареный картофель, аккуратно очищенный от кожуры. Девушка настолько была потрясена, что не обратила внимание на хромого, который удаляясь буркнул «Приятного аппетита» и скрылся на кухне.